Книга Слово авторитета, страница 108 – Евгений Сухов

— Не надо об этом, ты для меня сделал не меньше. Давай быстро ко мне, расскажешь все как есть. Я один… почти.

— Понимаю, — в голосе Матвея прозвучали одобрительные нотки. — Только я ведь уже не в Москве. Звоню тебе по межгороду. Со мной все в порядке. Завтра в «Криминальной хронике» появится сообщение, что я убит при попытке к бегству. Ты этому не верь. В общем, я жив и здоров, чего и тебе искренне желаю.

— Когда мы с тобой встретимся?

— Честно говоря, не знаю, — после некоторой паузы протянул Матвей. — Скажем так, я тут заключил кое-какой контракт, и мне нужно его отработать.

— Ты будешь хоть позванивать? — с надеждой спросил Маркелов.

Вновь недолгое молчание. В этот раз голос Матвея зазвучал менее уверенно:

— Буду звонить по мере возможности.

— С тобой действительно все в порядке? — встревоженно спросил Захар.

— Не хочу сказать, что я счастлив от предстоящей жизни, но, во всяком случае, это гораздо лучше, чем гнить где-нибудь заживо за Полярным кругом. А ты молодец, так держать. Обнимаю тебя.

Захар не успел попрощаться, в трубке ударили короткие навязчивые гудки.

Инна открыла глаза.

— Что-нибудь случилось?

— Спи. Так, пустяки.

Уснуть уже больше не получится, это уж точно. Захар поднялся. Взял со стула брюки, здесь же висела рубашка. Подумав, решил надеть и ее. Застегивать не стал. Босиком, позабыв про стоящие у кровати тапочки, прошел на кухню.

Включил электрический чайник, который мгновенно и негромко зашумел.

Инна уже спала. Дышала глубоко и ровно. Захар, стараясь не разбудить ее, взял телефонную трубку и вернулся в кухню. Быстро набрал нужный номер.

Ждать пришлось недолго, уже после четвертого гудка трубка отозвалась голосом полковника Крылова:

— Слушаю.

— Товарищ полковник, это Захар вас беспокоит.

— Ты что, лейтенант, сдурел, что ли? Ты знаешь хоть, сколько сейчас времени? Или ты думаешь, что мне твой бас приятно слышать в любое время дня и ночи? Распустил я вас, однако!

— Тут такое дело, товарищ полковник… Ну, в общем, все уладилось…

Извините, что так получилось. Так я завтра в охрану иду?

— Здесь все продумать нужно. Не хотелось бы мне, чтобы твои неприятности скоропостижно закончились. Люди там серьезные. Ты вот что, продли пока свой бюллетень и особенно не высовывайся, а мы тут своими делами займемся, — и, не прощаясь, повесил трубку.

Дом, в котором жил покойный Мерзоев, оказался в Западном округе на улице Багрицкого. Не сказать, что какой-то уж престижный район, но глухоманью тоже не назовешь. С одной стороны — Можайское шоссе, с другой — петляет Сетунь.

Шибанов уверенно поднялся на второй этаж и позвонил соседям Мерзоева.

Дверь открыли не сразу. Поначалу он слышал робкое топтание и почти физически ощущал, как его рассматривают через «глазок», после чего недружелюбный женский голос сдержанно полюбопытствовал:

— Вам кого?

— Я из милиции, — придал своему голосу спокойную уверенность Шибанов и для пущей убедительности развернул удостоверение. — Интересуюсь вашим соседом Мерзоевым.

Дверь открылась через пару минут. Очевидно, хозяйка все еще терялась в подозрениях. Наконец вера в гуманизм взяла верх, и женщина осторожненько, опасаясь коварного подвоха со стороны нежданного гостя, приоткрыла дверь.

Соседкой Мерзоева оказалась брюнетка лет пятидесяти пяти, с густыми, явно крашеными волосами. Лицо приятное, даже располагающее, но во взгляде, подозрительном и колючем, ощущалось недоверие ко всему мужскому роду.

— Так, значит, вы к Васеньке?

— Да. Ваш сосед скончался… И мы расследуем причины его смерти, — не стал вдаваться в подробности капитан.

— Какой кошмар! Какой кошмар! — картинно ухватилась ладонями за щеки женщина. И ее голова, в знак наивысшего траура, принялась потихонечку раскачиваться из стороны в сторону.

Однако Шибанов прочитал иное — в ее глазах просматривалась скрытая радость: вместе с уходом соседа наступит конец его многочисленным пьянкам за полночь и оргиям с визжащими девками.

— Вы его хорошо знали? — мягко прервал стенания женщины Григорий.

— Обычно… Как это бывает между соседями. Здравствуйте и до свидания, — от прежнего сочувствия остался лишь грустный голос, а глаза, по-молодому озорные, блестели девичьим любопытством, — но мужчина он был обходительный, и вперед пропустит, и слово приветливое скажет. Мне даже показалось, что он слегка заигрывал со мной, — не без жеманства ответила женщина.

— А к нему кто-нибудь приходил?

— Приходили… Девушки. Разные. Оно и понятно, все-таки мужчина он был интересный. Оставались у него подолгу, бывало, до следующего утра.

— А постоянные женщины у него были? Соседка задумалась:

— Не думаю. Как ни откроешь дверь, у него все разные, — невольно ее губы слегка дрогнули, выказав брезгливость.

— А из мужчин у него кто-нибудь бывал?

— Ах, вы об этом… — удивленно вскинула брови женщина. — Не думаю, мне кажется, у него была правильная ориентация.

— Вы меня не так поняли, — чуть улыбнулся Григорий. — Может, к нему приходили какие-нибудь приятели, друзья? Может быть, вы слышали, о чем они говорили?

— К нему в основном приходил один такой мужчина:

Явно не русский, не то татарин, не то башкир, не поймешь! Голова у него такая круглая, вроде как бритая, а может, лысая. А смотрит так, будто душу наизнанку выворачивает. Мне показалось, что он у них за старшего был. Васенька смотрел на него с уважением. А когда этот нерусский говорил, то Вася все больше поддакивал.

Шибанов вытащил фотографию Каримова.

— Это случайно не он?

Женщина осторожно взяла снимок и сделала небольшой шаг вперед. Отчасти причина ее нерешительности прояснилась: ее домашний халатик был необыкновенно коротким, из-под него выпирали толстоватые ляжки. То, что пошло бы восемнадцатилетней девочке, никак не вязалось с обликом женщины, давно распрощавшейся со своей пятидесятой весной.

Григорий сделал вид, что не замечает ее легкомыслия.

— Он! — уверенно произнесла она. — Вместе с ним еще приходил один…

Как сейчас их называют, лицо кавказской национальности. Сам молодой такой, не больше двадцати лет, а глазками так стреляет, как будто в постель затащить хочет.

— Ас вами сосед случайно не делился, чем он занимается? — с некоторой надеждой спросил Шибанов.

— У нас такого разговора не было… Но знаете, я его несколько раз видела у Курского вокзала с тем самым кавказцем. У меня там племянница живет, вот я к ней и хожу через вокзал. Они там все около киосков вертелись. Мне даже показалось, что они там главные были. Как сейчас говорят, «крыша» вроде.