Онлайн книга «Желтоглазые крокодилы»
|
— Достало уже быть малявкой, никто на меня не смотрит, — обиженно пробурчала Зоэ. — Все впереди, птичка моя… Помнишь, ты обещала одеть меня на выход? — спросила Кристина Бартийе Гортензию. Гортензия окинула ее оценивающим взглядом. — Есть у вас какие-нибудь приличные шмотки? Мадам Бартийе вздохнула: «Да ничего особенного, я не очень-то секу в фирменных шмотках, покупаю вещи по каталогам». — Тогда будем делать слегка развязный, раскованный образ, — объявила Гортензия тоном профессионала. — У вас есть куртка в стиле сафари? Мадам Бартийе кивнула. — Есть одна из «Ля Редут». Этого года… — А треники? Мадам Бартийе опять кивнула. — Отлично. Тащите сюда! Кристина притащила ком одежды. Гортензия брала вещи кончиками пальцев, раскладывала на диване, долго разглядывала. Макс с Зоэ восхищенно следили за ней. — Так-так… Она сморщила нос, поджала губы, пощупала пуловер, топик, расправила белую рубашку, отбросила ее. — А какие-нибудь аксессуары? Мадам Бартийе удивленно подняла голову. — Ну, бусы там, браслеты, шарф, очки… — Есть какие-то штучки из универсама «Монопри». Она сходила в комнату, принесла. Зоэ толкнула Макса локтем и шепнула: «Смотри-смотри! Сейчас она сделает из твоей матери секс-бомбу». Мадам Бартийе бросила кучу украшений рядом с разложенными на диване вещами, которые, казалось, ждали прикосновения волшебной палочки Гортензии. Чародейка призадумалась, потом строго сказала: — Раздевайтесь! Мадам Бартийе открыла рот от удивления. — Вы хотите, чтобы я вас одела или нет? Кристина Бартийе повиновалась. Она стояла в трусах и лифчике, прикрывая руками грудь, и смущенно покашливала. Макс и Зоэ лопались со смеху. — Главная деталь — колониальная куртка. Правило номер один: к ней треники «Адидас» с тремя белыми полосками, самое оно. У вас как раз такие. Это единственная возможность шикарно выглядеть в трениках. — С курткой сафари? — Именно. Правило номер два. Под куртку поддеть пуловер с V-образным вырезом и топик. Она выдала мадам Бартийе вещи и знаком велела надевать. — Неплохо… неплохо, — сказала Гортензия, оценив результат. — Правило номер три: добавить несколько недорогих аксессуаров, сейчас подберем вам бусики и браслеты… Она украшала мадам Бартийе, как манекен в витрине. Отступала на шаг. Подходила, поправляла манжет. Снова отступала. Опускала воротник. Добавила браслет, ожерелье, круглые солнечные очки, держащие волосы как обруч. — А на ноги кроссовки… И вперед! — довольно объявила она. — Кроссовки! — возмутилась Кристина Бартийе. — Это как-то неженственно. — Вы хотите выглядеть стильной теткой или профессиональной проституткой? Выбирайте, Кристина, выбирайте. Сами просили помочь, я помогла, если не нравится, надевайте свои шпильки и катитесь. Мадам Бартийе заткнулась и надела кроссовки. — Ну вот, — сказала Гортензия, потянув за свитер так, чтобы показалась бретелька топика. — Идите к зеркалу. Мадам Бартийе ушла в комнату Жозефины и вернулась, радостно улыбаясь. — Супер! Я себя не узнаю. Спасибо, Гортензия, спасибо. Она закружилась по комнате, потом упала на диван, дрыгая ногами от счастья. — С ума сойти, что можно сделать с тремя тряпками, если у тебя есть вкус. Откуда в тебе это? — Я всегда знала, что у меня талант. — Прям чудеса! Можно подумать, ты увидела во мне кого-то совсем другого. И я себя наконец узнала. Зоэ свернулась клубочком на ковре и пробормотала: — Хотела бы я тоже себя узнать. Сделаешь такое со мной, а, Гортензия? — Что сделать-то? — рассеянно спросила Гортензия, добавляя последний штрих к костюму мадам Бартийе. — Ну, как с мадам Бартийе… — Обещаю. Зоэ кувыркнулась от избытка чувств и бросилась на шею Гортензии. Та высвободилась. — Научись прежде всего держать себя в руках, Зоэ. Никогда не показывать свои чувства. Держать дистанцию. Только так можно обрести свой стиль. Легкое презрение… Когда смотришь на людей свысока, они тебя уважают. Если ты этого не поймешь, нечего и начинать. Зоэ выпрямилась и отошла на три шага назад, изображаю гордую и безразличную. — Вот так? Нормально? — Нет, Зоэ, надо естественней. Высокомерие должно быть естественным. Это и называют «манерами». Она сделала ударение на последнем слове. — Манеры должен быть естественными… Зоэ взъерошила волосы и тяжко вздохнула, почесав живот. — Слишком сложно… — Да уж, задачка не из легких, — надменно ответила Гортензия. Она вновь поглядела на Кристину Бартийе и спросила: — Вы хоть знаете, как выглядит этот Альберто? — Понятия не имею. У него будет под мышкой «Воскресная газета»! Ну я вам потом расскажу. Все, пора. Пока-пока! Она взяла сумку и направилась к выходу. Гортензия крикнула вслед, что сумка совершенно не подходит ко всему остальному. — Да фиг с ней, — сказала Кристина Бартийе. — Я знаю, что надо чуть-чуть опоздать, но если буду тянуть, Альберто уйдет! Она уже спускалась по лестнице, когда Макс и Зоэ, высунувшись из двери, прокричали ей, что надо сфотографировать Альберто, им тоже интересно, какой он. — Понимаешь, — озабоченно прошептала Зоэ, — он ведь может стать твоим отчимом… Ставни на кухне были закрыты: жарко. Жозефина писала. Приближался день сдачи рукописи. У нее оставалось всего три недели. Ирис приходила каждый день и забирала детей, они ходили в кино, бродили по Парижу, гуляли по Ботаническому саду. Она покупала им мороженое, оплачивала аттракционы и тир. Поскольку в школе шли экзамены, Макс и Зоэ были предоставлены сами себе. Жозефина дала понять сестре, что ей не удастся закончить в срок, если ее не освободят от необходимости присматривать за детьми… «Я не могу позволить Зоэ болтаться с Максом Бартийе, он втравит ее в перепродажу краденых мобильников или торговлю марихуаной!» Ирис ужаснулась. «Но что же мне делать?» «Разберешься, — сказала Жозефина, — вот так, иначе я писать не буду!» Гортензия проходила стажировку у Шефа и жила сама по себе, но Зоэ и Макса девать было некуда. Роман мадам Бартийе и Альберто продолжался. Он назначал ей свидания на террасах кафе, но близости у них еще не было. «Дело тут нечисто, нужно узнать, где собака зарыта. Почему он не ведет меня в отель? Целует, тискает, дарит подарки — и все! Мне нужна определенность! Вместо того, чтобы кувыркаться в постели, мы целыми днями сидим и беседуем, попивая кофе, чашку за чашкой. Я скоро буду знать все бары Парижа. Он всегда приходит вовремя, всегда уже сидит за столиком и обожает смотреть, как я иду к нему. Говорит, что моя походка его возбуждает, что ему нравится, как я подхожу и как я красиво удаляюсь. Он, видно, импотент. Или извращенец. Ему хочется, а духу не хватает. Вот мне везет! Как будто я сижу с безногим калекой! Ни разу не видела, чтоб он поднялся из-за стола!» «Да ладно, — говорила Зоэ, — это просто романтик, он никуда не торопится». «У меня не так много времени, чтобы тратить его на ерунду! Не хочу сидеть у вас на шее вечно. Хочу найти себе берлогу, и там уже тянуть время хоть до второго пришествия. Я даже его фамилию не знаю. Говорю вам, это очень подозрительно!» |