Онлайн книга «Дети нашей улицы»
— Я обязан тебе жизнью, — сказал Касем. Старик рассмеялся: — Всего лишь совпадение! Но так совпало, чтобы спасти жизнь достойнейшего человека. Поспешите в горы! Там лучшее для вас убежище. Касем пожал Яхье руку и в свете фонаря посмотрел ему в лицо с признательностью и симпатией. — Вот сегодня ты как Рифаа и Габаль, — сказал старик. — Когда ты одержишь победу, я вернусь в квартал. Они удалялись от хижины на восток, уходя вглубь пустыни в сторону горы. Указывая дорогу, впереди всех шагал Садек. Смешанные краски на горизонте предвещали близкий рассвет. Воздух был влажным от росы. Вдалеке прокукарекал петух — это был крик нарождающегося дня. Достигнув подножия, они обогнули гору с южной стороны и наткнулись на узкую тропу, которая поднималась к их новому дому на вершине. Они двигались гуськом вслед за Садеком. — Мы построили тебе дом в самом центре между нашими жилищами, — сказал Садек Касему. — Сейчас там спит Ихсан. — Дома мы соорудили из жести и мешковины, — добавил Аграма. — Они ненамного хуже наших лачуг в квартале, — заметил в шутку Хасан. — Главное, там не будет ни управляющего, ни надсмотрщиков! — отозвался Касем. До них донеслись голоса, и Садек сказал: — Наш новый квартал не спит, ожидая тебя. Подняв головы, они увидели первую полоску зари. — Ау! — прокричал Садек во весь голос. Из домов высунулись головы мужчин и женщин. Раздались приветствия и радостные возгласы. Кто-то запел: «Пташка крылышками машет». Касема охватил восторг, и он с гордостью произнес: — Как их много! — Новый квартал в горах! — довольно произнес Садек. — Людей здесь с каждым днем становится все больше. По совету Яхьи все покидающие улицу присоединяются к нам. — Вот только, чтобы не столкнуться ни с кем с улицы, нам приходится искать заработок в самых отдаленных местах, — заметил Хамруш. Поднявшегося на гору Касема мужчины встречали объятиями, женщины пожимали руку, кругом его приветствовали и радовались. Среди встречающих была и Сакина, которая сообщила, что Ихсан спит в хижине, отведенной под их дом. Все двинулись к новому кварталу, где дома были выстроены в форме квадрата. Люди веселились и пели. На горизонте забрезжил свет, разлившись по небу озером белых роз. — Добро пожаловать нашему надсмотрщику Касему! — крикнул какой-то мужчина. Касем переменился в лице, и гневно ответил: — Да будут прокляты все надсмотрщики! Там, где они появляются, нет ни мира, ни спокойствия. Люди обернулись на его слова, и он продолжил: — Мы возьмемся за оружие, как это сделал Габаль, но только ради милосердия, которое проповедовал Рифаа. Доходы имения используем для общего блага, как мечтал об этом Адхам. Вот в чем наше предназначение, а не в том, чтобы становиться надсмотрщиками. Хасан мягко подтолкнул Касема к хижине и обратился ко всем: — Он всю ночь не спал. Имеет право на отдых. Касем прилег на циновку рядом с дочкой, тотчас провалился в сон и очнулся после полудня усталым, с тяжелой головой. Сакина принесла Ихсан и положила ему девочку на колени. Касем стал нежно целовать ее. Подавая Касему кувшин с водой, Сакина сказала: — Эту воду носят нам с той самой колонки, куда ходила жена Габаля. Касем улыбнулся. Ему нравилось все, что напоминало о Габале и Рифаа. Он окинул взглядом свое новое жилище и, отметив, что кроме мешковины в нем ничего не было, еще сильнее прижал Ихсан к груди. Он встал, передал дочку Сакине и вышел к ожидавшим его Садеку и Хасану. Пожелав друг другу доброго утра, они присели, и Касем сел между ними. Он оглядел квартал, но увидел только женщин с детьми. — Мужчины ушли на заработки, — объяснил Садек. — Мы задержались, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке. Его глаза пробежали по женщинам, занятым готовкой и стиркой, и резвящейся повсюду детворе. — Думаешь, они довольны жизнью? — спросил Касем. — Они мечтают получить права на имение и жить в таком же богатстве, как Амина-ханум, жена управляющего. Касем широко улыбнулся, перевел взгляд с одного своего собеседника на другого и спросил: — У вас созрел план? Каков наш следующий шаг? Хасан с гордостью вздернул голову и расправил широкие плечи. — Мы твердо знаем, чего хотим! — И как это сделать? — Нападем на них внезапно. Садек не согласился: — Давайте подождем, пока большая часть улицы не перейдет на нашу сторону, и тогда уж нападем. Так мы будем уверены в победе, с одной стороны, а с другой — избежим жертв. — Верно! — подтвердил Касем, и черты его лица разгладились. Они успокоились и замечтались, как вдруг кто-то робко произнес: — Еда. Касем поднял глаза и увидел перед собой Бадрию, которая принесла тарелку бобов и лепешки. Она подошла к нему, глаза ее сверкали, и, не сдержавшись, он улыбнулся. — Приветствую мою спасительницу! — сказал ей Касем. Она поставила перед ним тарелку, ответив: — Да продлит Бог твои годы! — и ушла в хижину Садека, стоявшую рядом. На душе у Касема потеплело, и он с аппетитом принялся за еду. — У меня осталась немалая сумма денег, — сказал Касем за трапезой. — Они нам еще пригодятся, если что случится. Немного помолчав, он добавил: — Мы должны привлекать всех жителей нашей улицы, в ком чувствуем готовность присоединиться к нам. Как много среди них обиженных, желающих нам победы, которых останавливает только страх! Хасан и Садек направились туда, где их уже ждали остальные, и Касем остался один. Он встал, чтобы оглядеться на новом месте: прошел среди играющих детей, которые не обратили на него внимания, женщины же приветствовали его улыбками. Вдруг его взгляд остановился на древней старухе с седой головой, мутными глазами и трясущимся подбородком. Касем подошел к ней поздороваться, и она ответила ему так же приветливо. — Кто ты? — спросил он ее. Голосом, похожим на шелест сухих листьев, она ответила: — Я мать Хамруша. — Здоровья тебе, матушка. Нелегко тебе было покинуть нашу улицу? — Мне лучше всего там, где мой сын. — Потом, будто припомнив что-то, добавила: — И подальше от надсмотрщиков. Улыбка Касема ободрила ее, и она сказала: — В молодости я видела Рифаа! — Правда?! — заинтересовался он. — Клянусь! Он был добр и прекрасен. Но я и представить не могла, что его именем назовут квартал и будут слагать о нем песни. |