Онлайн книга «Днем и ночью хорошая погода»
|
Зельда: Значит, капли. Дайте-ка их мне, спасибо, Дорис. Лоранс нерешительно протягивает ей рюмку. (Внезапно заторопившись, четко и быстро выговаривая слова.) На этот раз вы накапали слишком много, какую-то зверскую дозу. Вы провожаете меня до постели. Пойдемте. (Тянет Лоранс за руку к дивану и ложится. Дорис поднимает голову.) Вот, я ложусь, почти без сознания. Хотя сами подумайте: капли в полдень, укол в два часа и в шесть — снова капли… Вы оставляете меня лежать вот так, в черной пижаме, а потом… (Поворачивается к Дорис.) Дорис, а что потом? Пришел Этьен? Дорис: Не сразу. Зельда (лежа): Конечно… Бедный Этьен не слишком торопился. Значит, в эти полчаса Дорис проходит в кухню, берет там бутылку с бензином, возвращается ко мне в комнату и поливает бензином кровать, одеяло — все. Потом поджигает и звонит пожарным. Дорис (кричит): Это не я! Это Этьен поджигал, я звонила пожарным!.. (Замолкает.) Всеобщее молчание. Зельда, закрыв глаза, растягивается на диване. Этьен (обращаясь к Дорис, свистящим шепотом): Идиотка! Дура несчастная! Ты что, не видела, как она заманивает тебя в ловушку? Ничего не видела? Опять она тебя сделала! Дорис (в панике): Зельда, клянусь, это его идея! Я не хотела тебя сажать в сумасшедший дом, он меня заставил! Он и чеки Шарвену посылал, спроси сама в банке… Зельда, это все он! Он! Этьен (стоя напротив нее): А капельки кто капал? Кто давал ей этот чудесный коктейль Шарвена, от которого у Зельды совершенно прохудилась головка? А укольчики? Я что, держал тебя за руку, что ли? А психотропы, возбуждающие, антидепрессанты, барбитураты? У меня, что ли, был ключ от аптечки? Знаешь, Дорис, ты уж как-нибудь держись все же! Дорис: Но мотив, настоящий-то мотив был у тебя! Это ты боялся, что она подаст на развод и выбросит тебя на улицу, как обыкновенного альфонса, каким ты, собственно, всегда и был. Этьен: Можно подумать, что у тебя мотива не было! Веди себя прилично, пожалуйста! Кто в ужасе наблюдал, как тает семейное наследство, кто дрожал за свои швейцарские франки и взывал к душам предков Ван Пеер?.. А главное, кто всю жизнь завидовал своей прекрасной, остроумной кузине Зельде и умирал от злобы, когда собственный муж восхвалял ее прелести? Скажи-ка, кто ненавидел Зельду всей душой за то, что она была такой, какой тебе не быть никогда? Кто? Дорис (в панике): Он лжет! Он все лжет, Зельда. Поверь мне! Это правда, я беспокоилась за будущее, за тебя, за нас, и я подписала то заявление о помещении тебя в клинику, это правда… Но он поклялся, что ты выйдешь оттуда через месяц. Этьен: Скажи, пожалуйста, ты проявила просто чудеса терпения, за три-то года. А вспомни-ка тот день, когда я хотел ее выпустить, а ты воспротивилась, обозвала меня трусом. Дорис (обращаясь к Этьену, кричит): Нет! Нет! Нет! И потом, в тот день ты это говорил не всерьез. Этьен: Откуда ты знаешь? Может быть, я устал от всего этого. Моя ненависть была не такой застарелой, не такой живучей, как у тебя. Дорис: Как бы не так! Обманутый, выставленный на посмешище, жалкий, всеми презираемый — вот каким ты был… И ты устал? Неужели? От наших денежек, наверное?.. Да что было делать в Париже такому, как ты, Этьен д’Уши́, насквозь разъеденному гордыней, без гроша за душой? А теперь что ты будешь делать? Этьен (в бешенстве): А теперь я уеду с Лоранс. Ей-то как раз наплевать на деньги… (обращаясь одновременно к Зельде и к Дорис) на ваши проклятые семейные деньги, на деньги Ван Пееров, она-то не боготворит их, не поклоняется им! Зельда (открывая глаза): Ты говоришь это мне, Этьен? Этьен (останавливаясь на полуслове): Да, и я прошу у тебя прощения. Зельда (садясь и потягиваясь с усталым видом): Этому нет прощения, Этьен, я искала и не нашла, и ни Лоранс, ни Тому его не найти. (Беспомощно разводит руками.) Этьен: Лоранс! (Делает неопределенный жест рукой и выходит.) Дорис: Том! Где Том? Боже мой… (Падает на диван.) Он никогда меня не простит. Открывается дверь, появляется Поль, оглядывается и окликает Зельду. Где Том? Что он делает? Поль: Том и Лоранс собирают вещи. Дорис: Он никогда меня не простит! Как ты могла, Зельда, как ты могла?! (Выходит.) Поль (глядя на Зельду): Ты довольна? Зельда: Нет. Но все же, Поль, с их стороны это было чересчур… Конец. |