Книга Оборотень, страница 21 – Евгений Сухов

— Мне хотелось бы вернуться туда, откуда я вышел на свободу, — в Североуральск.

Герман Юрьевич долго и раскатисто хохотал, а отсмеявшись и вытерев слезы, произнес:

— Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь! — Он похлопал ладонью по карману френча и объяснил:

— Вот здесь бумага о присвоении тебе звания майора и о твоем назначении начальником лагеря в Североуральске.

— А что же будет с Леватым?

— Ты волен решать сам: он полностью поступает в твое распоряжение.

Можешь сделать его своим заместителем, а если не желаешь, так разжалуй в начальники отряда.

И Веселовский расхохотался вновь.

— Я непременно последую вашему совету, — с хитрой улыбкой отозвался бывший зек.

И вот теперь, ровно десять лет спустя, Беспалый с пристрастием осматривал зону, которую и так знал как свои пять пальцев. Сначала он прошелся по всему периметру, изучая заграждение из колючей проволоки и лично убеждаясь в том, что все столбы стоят крепко. Высокие сторожевые вышки с пулеметными установками устрашающе торчали из многовековой мерзлоты и чем-то напоминали зубы огромного доисторического животного. Следом за ним семенил неуклюжий капитан Морозов.

— Через колючую проволоку пропустить ток, — распорядился Беспалый, обращаясь к капитану. — И такой силы, чтобы разил наповал. Пусть и не помышляют о побеге. Я эту публику знаю отлично: заметят где лазейку, так непременно захотят выскользнуть.

— Будет сделано, товарищ полковник, — подобострастно отозвался капитан. Он уже успел убедиться, что перечить начальнику неразумно и опасно.

Несколько дней назад Беспалый за невыполнение приказа собственноручно выбил командиру второго взвода два зуба, а старшего лейтенанта Гивина заставил лично выгребать парашу в казарме за то, что тот явился на развод в пьяном виде. Сам начальник лагеря презирал спиртное и даже не курил. Того же самого он требовал от всех своих подчиненных, лишая их и без того серое существование последних маленьких радостей. Поведением, жестами и манерой вести разговор товарищ полковник напоминал самого настоящего блатного. Но каково же было удивление молодого капитана, когда он узнал, что Тимофей Беспалый и в самом деле был в прошлом настоящим вором в законе.

— У меня большие планы, капитан! — мечтательно заметил Беспалый. — Здесь я устрою фабрику по производству мебели. Вот увидишь, наша продукция будет пользоваться спросом не только в наших краях.

Капитан молча шагал, ставя сапожищи в липкую грязь и стараясь не отставать от полковника. Он ровным счетом ничего не понимал — кому, как не бывшему зеку, положено знать, что работать ворам в законе не позволяют неписаные традиции, так называемые «понятия», сложившиеся в воровской среде за многие столетия. Вор скорее отрубит себе руки, чем притронется к пиле или топору. Видно, новоиспеченный полковник был романтиком, впрочем, таковые встречаются даже в исправительно-трудовых учреждениях… А может быть, у начальника из-за нового назначения моча в голову ударила.

— Так точно, товарищ полковник! — шмыгнув носом, согласился с бредовыми мыслями командира капитан Морозов.

— Вот увидишь, каждый из зеков очень скоро станет специалистом высочайшего класса, — продолжал фантазировать полковник Беспалый, как будто уже видел склады, заваленные готовой продукцией. — Я научу их работать. Ты представляешь, капитан, какое это будет зрелище, когда урки, привыкшие только воровать и грабить, начнут вопить в экстазе: «Работать хочу! Работу давай!»

Капитан Морозов вымученно улыбнулся. Полковник явно был великим мечтателем: с таким богатым воображением следовало бы попробовать себя в качестве писателя-фантаста. Тем не менее капитан в тон начальству ответил:

— Это будет здорово, товарищ полковник!

— Здорово, говоришь? — весело подхватил Беспалый. — Ты, капитан, недооцениваешь эту идею. Вот увидишь, это будет нечто невиданное и неслыханное!

Изучать наш опыт через пару лет съедутся все начальники колоний Советского Союза. Поверь мне, я умею передавать опыт. — И Беспалый блеснул золотой фиксой.

— Я не сомневаюсь, товарищ полковник! — козырнул капитан.

— Вижу, что ты поддерживаешь меня во всех моих начинаниях. Будешь работать со мной в одной упряжке, и у тебя будет тоже все в порядке. Обожаю единомышленников. Если будешь работать с огоньком, то обещаю — не пожалеешь. Но сейчас ты должен доказать свою лояльность и исполнительность. Поручаю тебе организовать работу с зеками так, чтобы на зоне все сверкало, чтобы твой начальник нигде не смог испачкать сапоги. Ты меня хорошо понял, капитан? Или мы с тобой не в одной упряжке?

— Все понял, товарищ полковник! Через неделю здесь будет идеальная чистота. Завтра же начнем. Завезем щебень, дорожки забетонируем. Вы убедитесь, что я умею работать в одной команде.

— Вот это по-нашему. Лагерь должен напоминать город-сад. И не заставляй себя подгонять, чтобы я в тебе не разочаровался.

Беспалый круто развернулся и зашагал в сторону лесопилки.

Капитан едва поспевал за полковником. Он понимал, что если вызовет недовольство начальника, то это обстоятельство сильно осложнит ему дальнейшую службу: в кармане френча Беспалого лежал приказ о предоставлении особых полномочий за подписью самого товарища Берии. Эти особые полномочия позволяли полковнику навсегда поломать жизнь любому неугодному.

— Сделаю все, что смогу, товарищ полковник, — с подъемом заверил капитан. Он семенил за начальником, не разбирая дороги, и уже безнадежно перепачкал в грязи сапоги, галифе и шинель.

— Уж постарайся, родной! Еще у меня к тебе вот что: ты знаешь о том, что я сам бывший вор и был здесь на зоне смотрящим? — неожиданно остановившись, спросил Беспалый.

Такого вопроса капитан ожидать не мог. Открыв рот, он мучительно соображал, как следует поступить: сделать удивленное лицо или все-таки на всякий случай продемонстрировать свою осведомленность.

— Ладно, не тужься, вижу, что знаешь. Так вот, я хотел попросить тебя, капитан, не удивляться некоторым моим… странностям. Я вором был и вором останусь до самой смерти. Одна из моих привычек — это давать своим подчиненным прозвища. Ты мне очень напоминаешь одну бескрылую птицу. Отныне я буду называть тебя Пингвином.

Капитан с трудом проглотил ком, который застрял у него в глотке.

— Понимаю вас, товарищ полковник. Беспалый одобрительно похлопал капитана по плечу.

— Я вижу, что ты фартовый парень, но предупреждаю тебя: на прозвище откликаться обязательно, иначе я могу обидеться. Ну так что, Пингвин, договорились?

Капитан мрачновато улыбнулся — нетрудно было представить, каким смотрящим был Тимофей Беспалый.

— Так точно, товарищ полковник!

— Хорошо, что ты понимаешь меня с полуслова. Если бы ты угодил в свое время ко мне на зону, то я непременно сделал бы тебя подпаханником.