Онлайн книга «Полет шмеля»
Я объясняю, что и как вышло, ожидая от нее реакции веселья. Но Евдокия неожиданно для меня слушает мой рассказ с требовательной серьезностью. — Хорошо, что предупредил, — говорит она. — На всякий случай, как ее зовут? Я называю имя своей дочери. — А кто она? — следует новый вопрос. — Ну чем занимается: работает, учится? Кто она? Чем занимается? А вот об этом мне уже не хочется говорить. Мне не хочется пускать Евдокию в мою жизнь так глубоко. — Да хоть кто, — отвечаю я. — Сочиняй, что хочешь. Главное, не забудь потом сообщить мне, что сочинила. Будем сочинять вдвоем одну сказку. Тут наконец моя радость услаждает мой слух смешком: — Мы рождены, чтоб сказку сделать былью! Из сказки возгорится пламя! Вот такой, с этой ее ироничностью, с этой ее кислинкой, я ее обожаю, вот такая она — моя, и я тотчас вспоминаю, о чем было напрочь забыл. — Я же книгу вчера получил из издательства, — говорю я. — Собирался, как встретимся, подарить. А ты меня огорошила — у меня это дело из головы выскочило. — Книгу?! Получил?! — вырывается у моей радости. — Ой, хочу-хочу-хочу! Приготовь! Как увидимся, даже если пробегать будем мимо друг друга — все равно, прямо на бегу отдай! Закончив разговор с нею, я тут же достаю из бардачка экземпляр книги, раскрываю и, вооружившись ручкой, погружаюсь в сладкую муку сочинения дарственной надписи. Мне нужно подписать книгу так, чтобы бывший вице-мэр, если она окажется у него в руках, ничего бы не заподозрил. Не знай он меня вживе — и Бог с ним, а теперь — отец подруги и вдруг с нежной надписью?! На муки сочинения надписи у меня уходит едва не четверть часа. И когда бывший вице-мэр звонит мне с коротким сообщением: «Выхожу!» — я только-только собираюсь убрать подписанную книгу обратно в бардачок. Убирая книгу, я извожусь насмешливым недоумением: что за нужда была ему сообщать, что выходит? Понимание того, из-за чего звонил, приходит ко мне лишь после того, как я вижу его возникшим на крыльце. Ах же ты, Боже мой! Я рву ручку замка, вываливаюсь наружу и торопливо обогнув свое корыто (с передка, с передка!), открываю заднюю дверцу. Быший вице-мэр, ни слова не произнеся, садится в машину и раскрывает рот, только когда оказываюсь на своем месте за рулем и я: — Ну вот что, Лёник! На срани твоей ездить нельзя. Позор. Дуська как раз собралась машину покупать, давай-ка подмогнем с покупкой, на ней меня по доверенности и повозишь. Знаешь приличные салоны, чтоб все тихо-спокойно? Хорошо еще, стучит во мне, что ты не додумался назвать меня Лёнчиком! Вслух, однако же, я, конечно, ничего подобного не произношу. — Найдем, чтоб все тихо-спокойно, — отвечаю я бывшему вице-мэру. Что за комиссия, Создатель: сколько мы обсуждали с Евдокией, какую машину ей и где покупать, я и не сомневался, что покупка ее машины ляжет на меня, но я не мог и помыслить, что придется заниматься этим в таких обстоятельствах! * * * Мы намечали с моей радостью купить ей «Форд Фиесту», его мы и покупаем. Странно быть с нею рядом, да много часов подряд, и при этом изображать отношения людей, никогда не видевших друг друга в облачении Адама и Евы. Впрочем, бывшему вице-мэру и в голову не приходит следить за нами, чтобы подловить на моментах близости, что с неизбежностью то и дело высоковольтной искрой проскакивают между нею и мной. — Давай, выкатывай, покажи, чему научилась, — говорит он Евдокии, когда машина из собственности салона становится наконец ее собственностью. Евдокия с гордо-небрежным видом размещается на переднем сиденье, бывший вице-мэр рядом с ней, я забираюсь назад. Евдокия трогает так лихо, что мы вылетаем из разъехавшихся стеклянных дверей, будто собираемся набрать сто километров скорости за указанные в характеристике модели девять с половиной секунд, но у дороги перед потоком машин она благополучно тормозит и, обернувшись ко мне, просит: — Ой, нет, давай ты… Извините, Леонид Михайлович! — тут же поправляется она. — Я не решаюсь… давайте вы. Бывший вице-мэр не придает ее мнимой оговорке при обращении ко мне значения. Мало ли что отец подруги. Раз крутит баранку у твоего собственного отца, как к нему обращаться еще, как не на ты? Я опробовал машину в салоне и знаю, что за удовольствие сидеть за ее рулем, но я не мог и представить, что за наслаждение получу, выкатив на дорогу и встроившись в поток. Как этот напоминающий мне конька-горбунка хетчбэк со вскидывающейся вверх задней дверцей послушен любому шевелению руки на рулевом колесе, как отзывчив на любое движение педалей, как упоительно мягко ходит под рукой переключатель скоростей. — Замечательная машина! — не удержав в себе захлестнувшего меня восторга, восклицаю я в пространство перед собой. — Да уж, это, Лёник, машина, — отзывается бывший вице-мэр, оказавшийся теперь рядом со мной. — Не то что твоя «срань». Я натурально прикусываю язык, заставляя себя снести его тычок. Присутствие Евдокии так и понуждает встать на дыбы. Впрочем, оно же и утихомиривает. Я лишь невольно вдавливаю педаль газа с такой силой, что машина чуть не прыгает вперед, и приходится тормозить. — Это еще что?! — судорожно хватается за ручку на дверце бывший вице-мэр. Я не отвечаю ему. Что ты меня заставляешь терпеть, моя радость! Евдокия в этот момент подает голос. Словно услышав мое обращение к ней. — А ваша машина, Леонид Михайлович? Ваша-то машина осталась там! Ну да, точно. Моя «срань», как выражается ее папаша, осталась около салона. За радостными хлопотами по покупке ее машины я совсем забыл о собственном корыте. — Поведешь? — поворачиваю я голову назад к Евдокии. — А я вернусь за своей. — Ой, нет, пока нет, не готова, — машет руками моя радость. — Я еще должна набраться опыта. Чтобы со мной кто-то посидел рядом. Посидите, Леонид Михайлович? — Посидит, посидит, — торопится предупредить мой ответ бывший вице-мэр. — Это все равно что меня возить. Взамен. Посидишь, Лёник? — Такой договоренности не было, — изображая недовольство, говорю я, чтобы мое быстрое согласие не показалось ему подозрительным. — Пожалуйста, Леонид Михайлович, — тянет с заднего сиденья Евдокия, и голос у нее так и звенит от внутреннего смеха. — Если только за дополнительную плату, — роняю я, обращаясь к бывшему вице-мэру. — Это было бы справедливо, — звенит у меня за спиной внутренним смехом Евдокия. Бывший вице-мэр не настроен выложить мне больше той суммы, что он наметил. — Взамен меня — о какой дополнительной может идти речь? — сурово произносит он через паузу. — Только со мной — ты за рулем, с Дуськой — она за рулем, а ты рядом. Я, вслед Евдокии, тоже едва не лопаюсь от смеха. |