Книга Уилт незнамо где, страница 44 – Том Шарп

— Состояние моей психики никак не изменилось из-за того, что меня избили, стукнули по голове и бросили без сознания. Я не преступник и, как вам давно следовало бы понять, пребываю в здравом уме. А коль скоро это так, моя семейная жизнь не должна вас касаться. И если вы думаете, что я извращенец, то мы с моей женой Евой, к вашему сведению, произвели на свет четырех дочерей, а точнее, чтобы уж у вас больше не возникало вопросов, четырнадцать лет назад моя жена Ева родила четверню. Надеюсь, теперь вы убедились, что я обыкновенный человек, отец и гетеросексуал до мозга костей? Если нужно пройти еще какие-нибудь идиотские тесты — пожалуйста, я готов. Но обсуждать свою семейную жизнь не намерен. Для этого у меня есть Ева. Кстати, я, кажется, слышу ее голос. Какая умница, пришла меня навестить, и так вовремя! Надеюсь, вы меня извините — мне лучше вернуться под защиту полиции.

Очкастая докторша глупо разинула рот и вытаращила глаза, а Уилт торопливо вышел из комнаты и заспешил прочь от громкого голоса Евы, требовавшей, чтобы ее немедленно пропустили к дорогому Генри. Слышно было и четверняшек, которые, чуть тише, объясняли кому-то, что у него вовсе не двоится в глазах.

— Мы не двойняшки, мы четверняшки, — хором тянули они.

Уилт быстро шагал по коридору и тыкался во все двери, тщетно надеясь найти незапертую. Вдруг из туалета для посетителей вышел инспектор Флинт, а из приемной ввалилась Ева и сразу же столкнулась с психиатрессой — та как раз выглянула из кабинета и, близоруко щурясь, стала всматриваться вдаль, чтобы понять, что, черт возьми, происходит. В образовавшейся свалке докторша, пока инспектор поднимал ее с полу, успела переменить мнение о Уилте.

Если мастодонт, который ее уронил, и есть миссис Уилт — а судя по четырем практически одинаковым девочкам, это она, — становится понятно, почему пациента так мало занимает сексуальная сторона супружеской жизни. И почему он нуждается в защите полиции. Она пошарила рукой, нашла очки, нацепила их на нос и скрылась в своем кабинете. Ева и инспектор вошли следом; Ева — чтобы извиниться, а Флинт, куда неохотнее — узнать, как прошло освидетельствование.

Врач с сомнением поглядела на Еву, но решила не высказывать возражений по поводу ее присутствия.

— Хотите знать мое мнение о пациенте? — спросила она.

Инспектор кивнул. При Еве чем меньше слов, тем лучше.

— Он производит впечатление вполне нормального человека. Я провела все тесты, которые применяются в подобных случаях, и не обнаружила никаких признаков расстройства психики. Я считаю, что его можно выписать домой.

Она закрыла историю болезни и встала.

— А я вам что твержу? С ним все в порядке! Слышали, что говорит доктор? — напала на инспектора Ева. — Вы не имеете права задерживать Генри! Я забираю его домой.

— Думаю, нам лучше продолжить этот разговор с глазу на глаз, — сказал инспектор.

— Если не возражаете… я, видите ли, здесь работаю… веду прием, — забормотала психиатр, стремясь поскорее выпроводить из кабинета этот бронетранспортер в женском обличье. — Вы можете пройти в комнату для посетителей.

Вслед за Евой Флинт вышел в коридор.

— Ну? — бросила Ева, едва инспектор закрыл за собой дверь. — Немедленно говорите, в чем дело! Зачем вы притащили моего мужа в это ужасное место?

— Миссис Уилт, прошу вас, сядьте, и я, как смогу, постараюсь объяснить, — начал инспектор.

Ева села.

— Уж будьте любезны! — рявкнула она.

Флинт внутренне заметался, соображая, как рассказать обо всем помягче: баба-то бешеная.

— Я привез вашего супруга сюда на освидетельствование, чтобы забрать его из больницы до появления представителей американского посольства. Они должны были допросить мистера Уилта по поводу одного происшествия в Штатах. Что-то связанное с наркотиками. Не знаю, что именно, да и не хочу знать. А еще, и это гораздо серьезнее, его подозревают в убийстве члена теневого кабинета министров, некоего Ротткомба, и… Конечно, я знаю, он не мог убить… — заторопился инспектор, но Ева уже вскочила с места.

— Вы что, псих? — истерически завопила она. — Да мой Генри мухи не обидит! Он мягкий, добрый — и в правительстве ни с кем не знаком!

Инспектор Флинт попробовал ее успокоить:

— Поверьте, миссис Уилт, мне это прекрасно известно, но Скотланд-Ярд располагает доказательствами, что мистер Уилт был в том районе, откуда исчез министр, и поэтому они хотят его допросить.

Ева, чуть ли не впервые в жизни, обратилась к логике:

— И сколько еще тысяч человек находилось в то же время в том же… что за район?

— Херефордшир, — сам того не желая, сказал инспектор.

Глаза Евы выпучились, а лицо побагровело.

— Херефордшир? Херефордшир? Нет, вы точно сумасшедший. Да он там никого не знает! И не был ни разу! В отпуск мы всегда ездим в Озерный край.

Инспектор, словно отталкивая Еву, выставил вперед ладони. Ему подумалось, что болезнь Уилта — высказываться невпопад — очевидно, очень и очень заразна.

— Конечно, конечно, — забормотал он. — Не сомневаюсь, что это именно так. Я только говорю, что…

— Что Генри разыскивается Скотланд-Ярдом по подозрению в убийстве теневого министра. И это у вас называется «только»?

— Я не говорил, что он разыскивается по подозрению в убийстве. Но они надеются на его помощь в расследовании.

— Мы все прекрасно знаем, что это означает, разве нет?

Инспектор искренне попытался усмотреть в этой фразе хоть какой-нибудь смысл, но, как всегда бывало с Уилтами, не смог.

Уилт, битых полчаса слонявшийся по главному вестибюлю клиники в поисках выхода, тоже не мог добиться своей цели — все двери были заперты. При этом на его белый халат слетелось аж четверо настоящих сумасшедших. Двое истово доказывали, что у них уже нет никакой депрессии и они больше не станут лечиться электрошоком. Два других, которые явно находились под воздействием чего-то психотропного, подошли бочком и страшненько захихикали.

Уилт, испугавшись психов и досадуя на свой идиотский вид, побежал дальше. За окном виднелся огороженный колючей проволокой участок газона, где, сидя на скамейках, грелись на солнышке либо бродили пациенты клиники. Попасть бы туда — уже легче. Но, раньше чем Уилт успел разыскать дверь на улицу, из комнаты для посетителей выбежала Ева и бросилась к нему:

— Генри, мы едем домой. Пойдем скорей. Этот ужасный инспектор порет невероятную чушь! Слышать его больше не желаю!

Уилт в кои-то веки спорить не стал. Он устал от здешней гнетущей атмосферы, от странных людей, блуждающих с отсутствующим видом. Вслед за женой он вышел через главную дверь и направился к машине, стоявшей на гравиевой площадке. Но не успели они до нее дойти, как из больницы донесся визг.

— В чем дело, что за шум? — сердито спросила Ева у пробегавшего мимо крошечного недоумка.