Онлайн книга «Звездный час Уилта»
|
– Значит, ты говоришь неправду, – уличила Эммелина. – Двойное отрицание – все равно что утверждение. А ты не признаешься, что вернулся поздно. – Но и не отрицаю же, – не сдавался Уилт перед напором неумолимой логики, одновременно пытаясь языком счистить с зубов налипшие отруби. Вечно после этой чертовой жратвы во рту какие-то крошки. – Хватит рассусоливать, – сказал Ева. – Ты мне скажи, куда дел машину. – Сказал уже. Оставил на стоянке. Пошлю механика, пусть разберется. – А вчера не мог сообразить? Как теперь девочек везти в школу? – Да хоть пешком идите, – Уилт угрюмо разглядывал извлеченную изо рта изюмину. – А что? Органический способ передвижения. Куда более органический, чем эта юная слива, которая, очевидно, скукожилась оттого, что вела малоподвижную жизнь. Почему те, кто печется о здоровье, употребляют в пищу дребедень, от которой умереть недолго? К примеру, эта… – Не виляй, – оборвала Ева. – Если ты думаешь, что я… – Пойдешь пешком? – подхватил Уилт. – Боже сохрани. Твои жировые отложения… – Знаешь что. Генри Уилт, – взвилась Ева, но тут в разговор вмешалась Пенелопа: – А что такое «жировые отложения»? – Это как у мамы, – объяснил Уилт. – Отложения жира, от которых люди становятся толстыми. – Я не толстая, – решительно заявила Ева. – Значит, по-твоему, я должна два раза в день мотаться к черту на рога и обратно? Как будто у меня есть время. Какой ты вздор несешь! – Ну конечно. Я все забываю, что у нас в семье половое соотношение не в мою пользу. – А что такое «половое соотношение»? – поинтересовалась Саманта. – Отношение между полами, – буркнул Уилт и встал из-за стола. Ева запыхтела. Она не любила говорить о половых отношениях при детях, поэтому вернулась к главному пункту обвинения – к машине: – Хорошо тебе говорить – «пешком». Сам-то ты можешь… – Добраться автобусом, – закончил Уилт и выскочил за дверь, пока Ева не нашлась, что ответить. Но добираться автобусом не пришлось. Уилта подкинул Честертон с кафедры электроники. По дороге Честертон сетовал на финансовые трудности у себя на кафедре и расспрашивал, почему начальство щадит кафедру Уилта и не избавится от нахлебников, которые остались со времен кафедры гуманитарных наук. – Что поделать, – вздохнул Уилт, вылезая из машины. – Приходится оборачивать себе на пользу даже издержки науки. – Разве у нее есть издержки? – Есть. Человеческий фактор, – загадочно произнес Уилт. Он прошел через библиотеку и поднялся на лифте в свой кабинет. Там уже дожидался человеческий фактор в лице проректора. – Опаздываете, Генри. Что с вами? Уилт пристально посмотрел на проректора. Обычно они хорошо ладили. – Нет, это с вами что? У вас такой вид – краше в гроб кладут. С женой перестарались? Проректор поежился. Вчера он впервые в жизни, не по телевизору, увидел покойника. Даже коньяк не помог забыться. – Куда вы вечером запропастились? – недовольно спросил он. Уилт не хотел распространяться о своих уроках на стороне. – Шатался то там то сям. Иногда, знаете, придет фантазия… – Не знаю. Я вам звонил, но нарвался на какой-то чертов автоответчик. – А, это близняшки приспособили свои компьютеры. Магнитофонная запись, кажется. Полезное устройство. Он вас послал куда подальше? – И не один раз. – Вот они, чудеса науки. Я только что беседовал с Честертоном о научных… – А я только что беседовал с инспектором полиции о мисс Линчноул. Теперь он желает побеседовать с вами. Уилт похолодел. Бред. Не может быть, чтобы мисс Линчноул имела какое-то отношение к тюрьме. Да и не могли его так быстро вычислить. Или все-таки вычислили?. – Мисс Линчноул? Что с ней? – Так вы не слышали? – О чем? – Это она была тогда в туалете. Вчера вечером ее нашли в котельной. Она мертва. – Господи! Какой ужас! – Ужаснее некуда. Вчера в колледже не было проходу от полиции. Сегодня пришел еще один. Хочет с вами поговорить. Они прошли в кабинет проректора, где их поджидал инспектор Роджер и сержант Ранк. Оставив Уилта с представителями власти, проректор удалился. – Наш разговор – простая формальность, – начал Роджер. – Мы уже опросили миссис Бристол и еще кое-кого из сотрудников. Я так понимаю, вы вели занятия в группе, где училась мисс Линчноул? Уилт кивнул. По опыту общения с полицейскими он знал: чем меньше говоришь, тем лучше. Эти мерзавцы так перетолкуют каждое слово, что не дай бог. – Вы преподаете английскую литературу? – продолжал Роджер. – Совершенно верно. Я читаю английскую литературу на третьем курсе в группах секретарш для соцобеспечения. – Занятия с ними у вас в два пятнадцать? Уилт снова кивнул. – Вы не замечали за ней ничего странного? – Странного? – Можно было по ее поведению предположить, что она наркоманка? Уилт задумался. На этом факультете все студентки со странностями – по меркам Гуманитеха, конечно. Они происходили из более респектабельных семей, чем прочие студенты, – их родители высокопоставленные военные либо зажиточные фермеры. Секретарши усвоили замашки девиц пятидесятых годов: носили перманент, лепетали про папу-маму. – Пожалуй, мисс Линчноул действительно слегка отличалась от своих однокурсниц, – решил наконец Уилт. – Взять хотя бы утку. – Утку? – Да. Она приносила на занятия утку по кличке Гемфри. Так противно читать лекцию, когда в аудитории утка. Мисс Линчноул, наверно, нравилось, что она такая пушистая. – Утки не пушистые. У них перья. – У этой – нет. Она была игрушечная. Вроде как плюшевые мишки. Так я и позволил бы держать живую. Она мне всю аудиторию уделает. Инспектор Роджер промолчал. Он постепенно проникался неприязнью к Уилту. – Если не считать этого увлечения, никаких странностей за ней я не помню, – продолжал Уилт. – Она не дергалась, нездоровой бледности у нее на лице не было, и настроение не скакало, как у наркоманов. – Понятно, – Роджер воздержался от замечания, что Уилт на редкость хорошо осведомлен о поведении наркоманов. – А как у вас тут вообще с наркотиками? – Да, по-моему, никак. Впрочем, бог его знает. Студентов тьма тьмущая; чего удивительного, если среди них окажутся наркоманы. Специально я этим вопросом не занимался. – Да-да, конечно, – произнес инспектор с деланной любезностью. |