Онлайн книга «Дальний умысел»
|
— Кого подозревают? — спросил он. — Какую-нибудь террористическую группу, — сказала Соня. Френсик судорожно сглотнул. — Террористическую группу? Зачем террористам убивать бедного Пипера? — Ну, вокруг него был устроен такой шум — вышло целое побоище, — сказала Соня. — Когда мы сошли на берег в Нью-Йорке… — И она рассказала об их прибытии, а Френсик в ужасе слушал. — Ты говоришь, Хатчмейер нарочно это устроил? Да он сумасшедший! — Он хотел, чтоб вышла большая шумиха, — объяснила Соня. — Тут он преуспел, ничего не скажешь, — заметил Френсик. Но Соня опять разрыдалась. — Ты просто бессердечный, — выговорила она. — Словно ты не понимаешь, что это значит… — Понимаю, — сказал Френсик, — это значит, что полиция станет выяснять личность Пипера и… — Что это наша вина, — проплакала Соня, — мы его послали сюда, из-за нас… — Ну уж нет, — сказал Френсик, — если б я знал, какая ему уготована встреча, я бы в жизни не отправил его на заклание. Что же касается террористов… — Полиция не вполне уверена, что это террористы. Сначала они думали, что его убил Хатчмейер. — Вот это больше похоже на правду, — сказал Френсик. — А судя по твоему рассказу — просто сущая правда. Он подстрекатель. Пусть не он сам… — А потом они, кажется, подозревали мафию. Френсик опять сглотнул. Еще того не легче. — Мафию? Чем Пипер мог насолить мафии? Да бедняга вообще… — Не Пипер, Хатчмейер. — Ты имеешь в виду, что мафия совершила неудачное покушение на Хатчмейера? — огорченно спросил Френсик. — Ничего я в виду не имею, — сказала Соня. — Я рассказываю тебе, что слышала от полиции: по их словам, Хатчмейер якшался с преступным миром. — Если они хотели прикончить Хатчмейера, при чем тут Пипер? — Ну ведь Хатч и я были на яхте, а Пипер с Бэби… — Что за бэби? — испуганно спросил Френсик, наспех расчищая загроможденную сцену преступления для новых ужасающих подробностей. — Бэби Хатчмейер. — Хатчмейер? Я и не знал, что у этой скотины… — Да нет у него детей. Миссис Хатчмейер. Ее звали Бэби. — О господи, — сказал Френсик. — Нельзя быть таким черствым. Тебе как будто все безразлично. — Мне? — сказал Френсик. — Как это безразлично! Совершеннейший ужас. Так ты говоришь, мафия… — Не я говорю, полиция говорит. Они думают, что это была попытка запугать Хатчмейера. — И запугали? — спросил Френсик, надеясь найти в ситуации хоть что-нибудь утешительное. — Нет, — сказала Соня, — он злой, как черт. Говорит, что подаст на них в суд. — В суд? — ужаснулся Френсик. — Что значит — в суд? На мафию в суд не подашь и к тому же… — Не на мафию. На полицию. — Хатчмейер в суд на полицию? — спросил Френсик, окончательно потеряв нить. — Ну, сначала они же на него подумали. Допрашивали несколько часов, оказывали давление. Ему еле поверили, что он был со мной на яхте. А тут еще эти канистры. — Канистры? Какие канистры? — Которыми я его обвязала. — Ты обвязала Хатчмейера канистрами? — Пришлось, а то бы он утонул. Френсик не нашел в этом особой логики. — По-моему, если бы… — Он осекся, не став выражать сожаления, что Хатчмейер не утонул. Между тем все бы очень упростилось. — И что ты собираешься делать? — спросил он наконец. — Не знаю, — сказала Соня, — пока побуду здесь. Следствие не кончено, мне даже переодеться не во что… ах, Френзи, все это так ужасно! — И она снова расплакалась. Френсик подумал, чем бы ее приободрить. — Кстати, рецензии в воскресных газетах были одна лучше другой, — сказал он, но Соню это ничуть не утешило. — Как ты можешь сейчас говорить о рецензиях? — возмутилась она. — Тебе просто наплевать, вот и все. — Ну что ты, милая, вовсе мне не наплевать, — запротестовал Френсик, — это такая трагедия для всех нас. Я сию минуту звонил мистеру Кэдволладайну и объяснил ему, что его клиенту придется теперь подождать с деньгами. — С деньгами? У тебя одни деньги на уме. Мой милый Питер погиб, а ты… Френсик выслушал обвинения себе, Хатчмейеру и какому-то Макморди: каждый из них и все вместе, как считала Соня, думают только о деньгах. — Я понимаю твои чувства, — сказал он, когда она остановилась перевести дыхание, — но дело есть дело, и если Хатчмейер узнает, что Пипер — не автор «Девства»… Но телефон замолк. Френсик укоризненно посмотрел на него и положил трубку. Оставалось надеяться, что Соня соберется с духом и что полиция не станет расследовать прошлое Пипера. * * * В Нью-Йорке Хатчмейер был настроен совсем наоборот. Он считал, что полиция — это свора кретинов, неспособных ничего толком расследовать. Он уже снесся со своими юристами, и те решительно отсоветовали подавать в суд на шефа Гринсливза за незаконный арест, потому что Хатчмейера не арестовывали. — Этот ублюдок продержал меня несколько часов в одном одеяле, — доказывал Хатчмейер. — Они светили мне лампой в лицо, а вы говорите, я не имею права на возмещение. Должен быть закон, который защищает невинных граждан от подобных посягательств. — Вот если бы какие-нибудь следы рукоприкладства, тогда бы можно было попробовать, а так… Не сумев раскачать на дело своих юристов, Хатчмейер взял за глотку страховщиков, но с теми оказалось не легче. К нему прибыл мистер Синстром из Отдела рекламаций и выразил некоторые сомнения. — Как, то есть, полиция необязательно права насчет террористов? — опешил Хатчмейер. Глаза мистера Синстрома холодно блеснули за очками в серебряной оправе. — Три с половиной миллиона — это большие деньги, — сказал он. — Конечно, — согласился Хатчмейер, — зато и взносов я вам выплатил немало. Что вы вообще-то хотите сказать? Мистер Синстром заглянул в свою папку. — Береговая охрана выловила шесть чемоданов, принадлежащих миссис Хатчмейер. Это во-первых. В них были все ее драгоценности и лучшая часть гардероба. Это во-вторых. В-третьих, чемодан мистера Пипера был также на борту катера и, как мы удостоверились, содержал все его вещи. — Ну и что? — сказал Хатчмейер. — Таким образом, если это политическое убийство, то представляется странным, что террористы заставили погибших упаковать чемоданы, погрузили их на борт, а затем подожгли дом и катер. Это расходится с обычными террористическими акциями. Картина несколько сдвинутая. |