Онлайн книга «Акимуды»
|
На пороге стоял человек – я рот открыл от изумления. Похож на одного замечательного поэта, который не так давно умер. Я даже решил, что он воскрес и пришел, с хитрецой в глазах, слегка глумливый, бритоголовый, чуть-чуть покашливающий, мне его недостает – и он пришел. – Здравствуйте! – начал он почти восторженным голосом. – Позвольте вам передать приглашение! Мы всегда были с ним на «вы». Красивый необычный конверт. – Кто вы? – Курьер. Из посольства. – Не врете? – Честное слово! Он говорил по-русски безукоризненно, но в четкости его дикции было что-то нерусское. Я обознался? – Вы пишете стихи? – Пишу. – Откуда у вас акцент? – Оттуда. С недобритым лицом, полуголый, я взял конверт, на котором был незнакомый мне герб. – Это что за страна? – Акимуды! – воскликнул странный курьер. – Не понял, – слегка поморщился я. – Акимуды! – повторил курьер. – Это розыгрыш? – Я чуть было не назвал его по имени-отчеству. – Это, – сказал курьер, – великая божественная страна. Наш Посол вас ждет. Распишитесь. – А где она находится? – расписался я в получении. – Посол вам все расскажет. До свидания. – Курьер широко улыбнулся и пошел, прихрамывая, вниз по лестнице. Я оставил конверт в коридоре, вернулся в ванную и стал добриваться. Это что за Акимуды? Я бросился к двери, открыл, закричал в пролет лестницы: – Я скучаю по вам! Скучаю! Мой сосед Алексей с нижнего этажа, куря свою обычную сигару у окна между нашими этажами, хотел было что-то сказать, но вместо этого бросился к своей двери. Я заперся, потянулся к айфону, нашел в списке Лядова: – Слушай, тебя случайно не пригласили на прием в посольство хрен знает какой страны? У нее непривычное название: Акимуды. – Такой страны нет, – авторитетно сказал академик. – Как нет, если они меня пригласили, – сказал я. – Может, Бермуды? – засомневался в трубке Лядов. – Хотя это тоже не страна… А может, ты перепутал: это название ресторана? Я знаю узбекский ресторан, который называется «Всемхана». – Чем там кормят? – Нормальная еда. Неужели ты ходишь еще по посольствам? Потеря времени. Я хожу туда только в том случае, когда мне вручают орден. – Сколько же у тебя иностранных орденов? – Да наберется… – лениво сказал Лядов. – Ты когда приедешь ко мне на дачу? Приезжай после съемок. Соня сделает баранью ногу. Есть дивное французское вино. Я привез. – Давай в субботу, – сказал я. Я отложил телефон и стал старательно бриться, но звонки мешали. Зазывали на разные голоса на выставки, фильмы, презентации. Они всегда звонят в это время, после одиннадцати. Я отвечал ласково, но потом озверел, они заманивали, а я огрызался, мне стало стыдно, захотелось не брать трубку, но могли звонить с денежными предложениями, и я снова брал трубку мокрой рукой. Меня бесила моя знаменитость и то, что я не могу без нее обходиться. Меня бесило, когда меня узнавали на улице, здоровались, заглядывали в глаза, но я недоумевал, когда меня не узнавали. Нет, сегодня мне не дадут выбраться из ванной! Звонила продюсер: не проспал ли я съемку? Звонил шеф-редактор с тем же вопросом. Раздался мягкий звонок в дверь. На этот раз – стилист. Он стоял в слишком короткой черной курточке – сразу видно, что голубой. Я впустил его в квартиру и пошел добриваться. Он ждал меня в «попугайской» комнате перед зеркалом. – Какой у вас классный халат! – воскликнул Жора, когда я вошел в комнату в кимоно. – Хакамада подарила. Он многозначительно поднял брови. Я сел на черный стул перед зеркалом, закинул ногу на ногу, дал укутать себя в белую простынку и понял: пипец. Я бросаюсь в парикмахера именем Хакамады – он многозначительно поднимает брови! – Простите, я сказал глупость! – Пожалуйста, не называйте меня на «вы», – обиженно взмолился Жора. – Мы же договорились в последний раз. – Ой, прости! Все, сказал я себе, начинаю праведную жизнь. По посольствам не хожу. Откуда взялись эти Акимуды? – Ты случайно не знаешь… – начал я и вдруг почувствовал, что успокаиваюсь, потому что я всегда успокаиваюсь, когда меня стригут, а Жора стрижет хорошо, вон как нежно щелкают ножницы за ухом. Я зажмурился. – Наверно, это остров, – сказал я. – Такой красивый тропический остров. – Какой остров? – спросил мастер. Я посмотрел недовольно в зеркало на свое лицо. Сколько лет я смотрю на себя в зеркало, когда меня стригут! Всю жизнь! Сначала меня стригли непонятно кто, потом долгое время меня стриг Толя из гостиницы «Пекин», он и сейчас стрижет моего брата, потом не помню кто, а вот теперь появился Жора, из «стакана», как он называет Останкино, но его оттуда выгнали. Боже, почему мне неприятно смотреть на свое лицо? Почему мне противно видеть свою рожу в телевизоре? Я никогда не смотрю, отворачиваюсь, ну, почти никогда, я боюсь: из ящика лезут все мои недостатки. Интересно, на каком языке говорят на этих Акимудах? Пойду. Там, наверное, кормят каракатицами, там повар креол, как в песне, и глазки у меня маленькие, еще не проснувшиеся с утра. – А чего тебя выгнали? – Интриги. Ну да, подумал я, ты же пидор. Интриги. – А вы мне поможете с работой? У вас же связи. Он аккуратно наклоняет мне голову, стрижет затылок. – Я спрошу. Принеси мне воды с кухни. Он уходит на кухню, он очень услужливый, снова звонит телефон, в ресторан приглашают, живот нагуливать, я пью воду, он почтительно стоит в стороне, забирает стакан, он стрижет мне уши, у меня на них растут волосы, как у этой жирной писательницы. Я смотрю на себя в зеркало. Мудак. Он работает над моей головой, я медленно молодею, я всегда молодею, когда меня стригут. Звонит Лядов: – Мой помощник звонил в МИД, но там почему-то отказались давать информацию про твои Акимуды по телефону. Сказали, если мне лично надо, то пусть я сам позвоню. Я не стал звонить, но если хочешь… – Да ну их! Я не пойду! Ходить еще по всяким Акимудам! Лядов отключается. Какой-то писклявый голос зовет меня на выставку Кулика. На Винзавод. Я люблю Олега, но не пойду. Не хочу. Я хочу пить молоко и гулять на свежем воздухе. Я хочу читать апостольские деяния, я так их никогда и не прочел до конца – легкомысленно не вник в их суть. Жора аккуратно снимает с меня простынку, смахивает, сдувает поседевшие волосинки, как пух одуванчиков. |