Онлайн книга «Акимуды»
|
– Я не вижу разницы между мертвыми и живыми, – вмешался бывший Главный. – Ну, потому что вы – мертвый! – не выдержал я. Бывший вздрогнул: – Я горжусь, что я – мертвый! Живые – это ненадолго… – Так вот и оставьте нас в покое ненадолго. Акимуд явно наслаждался нашим спором. – Тебе идет быть революционером, – сказал мне Акимуд. Тут в дверь вошел Славик. Он повзрослел. К тому времени он уже командовал всем молодежным движением мертвых. – Опять живые бунтуют, – с раздражением сказал юный политик. – А вот он этому бесконечно рад! – Славик кивнул в мою сторону. – Ребята, – сказал Акимуд, – я предлагаю создать Великую Россию по модели Ирана. Тогда здесь пригодятся и живые, и мертвые. – Неужели у нас нет своих собственных моделей? – не понял Славик. – Съезди в Иран, – сказал мне Акимуд. – Есть к чему приглядеться. Это прозвучало как приказ и как предостережение. – Ника, – сказал я, – отправь мертвых в могилы. – Несвоевременная мысль, – нахмурился Акимуд. 140.0 <ПОБЕДА БЕЗ ПОБЕДИТЕЛЯ> – Мы теряем человека! – рассуждал Посол в Архангельском, когда мы пили чай с жирным тортом. – Вы скоро, ребята, отмените футбол как неполиткорректную игру. Наш телевизор показывает скуку. Ну, хорошо, еще в России есть на что посмотреть. Или в Нигерии – там кипят страсти. А все остальное – тоска! – Футбол фиг отменишь, – дернулся Славик. – Так вы за кого? – недоумевал Главный. – Я? За бурю эмоций! Я – за театр страстей! Вы становитесь бездарными актерами! Войну отмели как праздник! – Неправда! – раздалось в дверях. В зал входил Самсон-Самсон, который, судя по всему, держался здесь как дома. – Садись, душегуб! – приветствовал его Акимуд. – Чего ты хочешь? Вернуть кровожадность? – поинтересовался я. – Ой! Ой! Ой! – запричитал Самсон-Самсон. В эту секунду в кабинет с зелеными обоями в полоску проскользнула Зяблик и, пока Самсон-Самсон причитал, подняв лицо к потолку, подошла к нему и изо всех сил залепила писателю пощечину. Пощечина вышла на редкость звонкой. Голова Самсона качнулась вправо – и он получил еще одну пощечину в правую щеку. Он вцепился руками в подлокотники кресла, хотел привстать, но Зяблик еще раз ударила его, на этот раз по носу. Из носа Самсона потекла кровь. – Я бы тебя убила, да не хочу, чтобы ты бегал и кривлялся тут мертвецом. Как он. – Она кивнула на Главного. Зяблик плюнула Самсону в рожу и пошла к двери. – Извините, что нарушила вашу беседу, – кивнула она на ходу Акимуду. – Я это так не оставлю! – вскочил Самсон с кресла с горящими щеками. – Я буду жаловаться! Я вам напишу! – обратился он к Акимуду. – Поздно! – сказал Акимуд. – Ваш нынешний бог – дипломат… Поздно! Она победила!.. Утритесь! – Он протянул коробку с салфетками. Самсон-Самсон обиженно утерся. – Какой главный праздник России? – хитро спросил Акимуд у присутствующих. – День Победы! – выкрикнул Главный. Посол поморщился: – Одно лицемерие! – День Победы свят и неприкосновенен для критики, как в христианской догматике Святой Дух, – твердо сказал Главный. – Это праздник силы русского духа, всемирного торжества России над воинством зла. Посол, помолчав, сказал: – Скажу по секрету, без Сталина Россия не победила бы Гитлера. Нужна была тренировка тридцать седьмого года, чтобы так смело бросать под немецкие танки миллионы солдат, создать живой щит обороны, а затем живой меч победы. «Рассуждает, как Куроедов», – подумал я и сказал: – Для меня лично День Победы, – улыбнулся я, – исторический перевал европейской истории человека. В сорок пятом году закончилась история войн. – То есть? – До тех пор войны считались естественным времяпрепровождением человека наряду с другими занятиями. Критика войны со стороны пацифистов была явлением маргинальным и слабовольным. Мужчина-воин был общественной и гендерной моделью. Ужас Второй мировой войны превзошел все ожидания, полностью уничтожил положительный образ войны как явления. Ты допустил эту войну, а теперь удивляешься, что войны вызывают аллергию. – Это не я. – А кто? – Ну, хорошо! Я люблю военных! – закричал Акимуд. – Я тоже, – промолвил поверженный Самсон. – Праздник Победы я рассматриваю со смешанным чувством, – сказал я Послу. – По всему городу расклеены плакаты с героем-победителем: добродушным пареньком славянской наружности, улыбчивым, без особых происков интеллекта. Такому пареньку в Европе сороковых годов только крутить головой в каске и удивляться невиданным порядкам в перерыве между стрельбой. – Боже! – воскликнул Самсон-Самсон, всасывая в себя кровавые сопли. – И я когда-то считал его своим учителем. Да вы – тряпка! – Вот что я хочу, – сказал я, не слушая показного душегуба. – Я хочу поговорить со Сталиным. Может, это единственный человек, с кем мне было бы интересно поговорить. Если все мыслители и главные писатели искали смысл жизни, а ты, Ника, – ее воплощенный смысл, то что искать? – это дело прошлого. Но есть загадки сердца, как Сталин. Что он, в сущности, хотел? Власти или нового человека? Шекспир, конечно, тоже интересен, там тоже загадка, но это так, для литературоведов, а Сталин – для всех. – Поезжай на Акимуды. – Он там? – А где же еще? 141.0 <ТУРАГЕНТСТВО КЛАРЫ КАРЛОВНЫ> Клара Карловна прибила к дверям своего кабинета объявление: «Я организую каникулы русских граждан на Акимудах. Полеты в никуда, или в собственное воображение. У каждого туриста свой идеал счастья. Каждый турист возвращается со своими собственными фантазиями». – Я тоже хочу, – сказал я. – Нет вопроса, – ответил Посол. – Клара Карловна, отправьте его на Акимуды. – Надолго? Навсегда? – Нет-нет, – запротестовал я. – А что так? – захихикала Клара Карловна. – Я еще ни разу не рвал клюквы на болоте. Мне есть чем тут еще заняться… – Клюквы! – захохотала Клара Карловна. – А ведь верно, – сказал Акимуд. – У нас там нет клюквы… Езжай недельки на две! – Что мне взять с собой? – Рай – это игра, – сказал Посол. – Приятного отдыха. |