Онлайн книга «Роскошь»
|
— Женился, — ответил Борис Собакин. — На той самой?.. — Да, с лисьим воротником. — А дети? Борис Собакин покачал головой. — Почему? — Ну рано. — Передернул плечами. — Еще есть время. "Вот сейчас я ей и скажу, — подумал он, сердясь на себя. — Да-да, решено!" Он пожевал губами, словно они требовали необходимой разминки. — Скажи мне, только честно… — срывая его приготовления, быстро произнесла она и посмотрела ему в глаза таким испытующим взглядом, что он невольно похолодел, и мелькнула шальная мысль: "Догадалась!" — Только честно, пожалуйста, — повторила она, — ты когда-нибудь обо мне вспоминал? — Ну, конечно, вспоминал! — с облегчением воскликнул Борис Собакин и, подумав, подарил: — Ведь это была необычная история. — Правда? — радостно сверкнули ее глаза. — Ведь правда? Я тоже всегда так думала. Знаешь, странное дело, я тебя никак не могла забыть, ну просто из головы не шел! Может быть, потому, что ты так внезапно исчез с моего горизонта?.. В тебе была какая-то удивительная нежность, в улыбке, в глазах, в твоих пальцах с овальными ногтями… — Которые я всегда забывал стричь, — докончил Борис Собакин с милейшей самоиронией, пересиливая смущение. — Может быть, нам как-нибудь повидаться? — вдруг неожиданно для себя предложил он и вдогонку подумал: "Тогда и скажу!" — Ты думаешь: стоит? — А ты? Она помолчала. — Не стоит, — сказала она. — Пожалуй, ты права, — кивнул Борис Собакин. И возникла заминка, неминуемая после такого решения. — Ну прощай, — проговорила она, поправляя белую шапочку. — Мы больше никогда не увидимся, а если и увидимся, то… все равно… Но я хочу признаться тебе в одной вещи. — Ее жутко подмалеванные глаза заморгали в смятении. — Мне потом, после тебя, долгое время было невозможно с мужем… я не могла с ним… понимаешь? — Понимаю, — тихо сказал обалдевший Борис Собакин. — Зачем я тебе это сказала? Сама не знаю… — Она махнула рукой, не то окончательно прощаясь, не то словно говоря: "Сказала — ну и пусть!" Повернулась и пошла к эскалатору. — Подожди! — Его лоб покрылся испариной. Она остановилась. Ждала. Неприятная болезненная гримаса портила и без того непривлекательное лицо, и что-то в гримасе было от той давнишней изнемогающей бордово-красной маски, которая десять лет назад потрясла семнадцатилетнего мальчика. — Я тебе тоже хочу сказать… Она ждала… Медленно поднимая глаза, он наблюдал; как возносит ее эскалатор к расписным плафонам, к золотым куполам и еще выше, выше — к небесам, вон из его жизни. "Я не мог продать Малыша! — бормотал он, идя вдоль по платформе. — Пусть он умер, мой маленький Бонапарт… но обязательства остаются…" Борис Собакин знал, что в конце концов он себя убедит, найдя во встрече тайный знак своего избранничества. 1975 |