Книга Тринадцатая редакция. Найти и исполнить, страница 13 – Ольга Лукас

– Дошло? – красивым голосом спросила певица, сгребла с земли чемоданчик с деньгами и сделала рукой приглашающий жест.

– Пойте-пойте, что вы! – испугался Шурик. – Так красиво же! А я никому не скажу.

– Пошли, я угощаю. Я всегда угощаю тех, до кого доходит. Сообразительных людей надо поощрять. И вообще – интересно с ними. С вами. С нами.

Очень скоро Шурик и его новая знакомая, велевшая называть себя Амнезиной, потому что своё имя она не любит, фамилию ненавидит, а отчество забыла, уже отогревались в небольшой замызганной рюмочной и заказывали первые двести грамм. Оказалось, что Амнезина поёт на улице исключительно для удовольствия, а ещё потому, что дома тонкие стены, а ограничивать себя и петь вполсилы она не желает. Она и так ограничивает себя на работе! Раньше она пробовала петь на крыше, но какие-то паникёры из дома напротив вызвали пожарный вертолёт. А здесь даже забавно – стоишь, поёшь, мимо проходят люди, и думают, что ты таким образом на жизнь себе зарабатываешь.

– А чем ты зарабатываешь? – поинтересовался Шурик.

– Да в турфирме я работаю, – сквозь зубы процедила Амнезина, – не о чем тут говорить.

– Что, так всё плохо?

– Хуже некуда. Отправляешь за границу всяких уродов, которым всё равно, где пить пиво и делать шопинг, а сама сидишь и на этот двухнедельный отпуск полгода копишь. Ну вот на фига ты эту тему поднял? Только настроение испортил. Сам-то кем служишь?

– Я – редактор, в издательстве.

– Тоже, значит, офисный планктон? – сразу подобрела Амнезина.

– Ну почему же сразу– планктон?

– А кем ты себя возомнил? В офисе сидишь с девяти до шести, штаны протираешь? С понедельника по пятницу, как все? А я вот не как все. У меня в субботу рабочий день, чтобы всем этим туристикам было удобнее, всё же для них в этом мире. Зато в понедельник я балду пинаю. Смешно так – все похмельные, несчастные, тащатся на работу, а я гуляю с самого утра с фотоаппаратом и кручу в карманах фиги. А вот ты гуляешь с фотоаппаратом?

– Я не умею фотографировать. Но фотографии люблю – покажешь свои?

– Как пойдёт. Мы с тобой пока что условно на «ты». А что, ты небось сидишь, редактируешь книги о дальних странах и думаешь – вот бы мне туда! Бывает такое?

– Ну бывает, – артистично соврал Шурик.

– А жизнь твоя тем временем проходит зря?

– Ммм…

– И мечты твои сбываются у кого-то другого?

– Э…

– А ты даже боишься себе в этом признаться. А ты не бойся, а признайся. Если ты посмотришь в глаза своей мечте, хуже тебе не станет. Веришь в такую бай-ду? И я не верю. А он говорил – надо поверить и посмотреть. Только вот сомнения у меня: я всю жизнь мечтаю одно и то же, и толку что-то нет.

– Кто говорил? Психоаналитик? – выдержав необходимую паузу, переспросил Шурик.

– Какой психоаналитик? Я что, на психа похожа?

– А кто же ещё в наше время говорит о мечтах?

– Это ты точно, – вздохнула Амнезина и опустошила свою рюмку залпом, не поморщившись. – Не знаю, кто он там по образованию, он корочки мне не показывал. Но как минимум – хороший психолог. Этот дядя, который ведёт семинар.

Даниил Юрьевич не зря отправил на это задание не Читателя, способного ощутить и прочитать любое достаточно сильное желание, а Попутчика, которому люди, как правило, сами рассказывают о своих желаниях и иногда даже подсказывают способы их выполнения. Если Читателем надо родиться – это талант, вроде абсолютного музыкального слуха, то способность стать Попутчиком в себе может развить каждый. Возникают эти способности из-за одной очень распространённой ошибки. Стараясь лучше понять другого человека, молодые мунги пытаются копировать собеседника – его манеры, жесты, мимику, интонации, полагая, что со временем сроднятся с ним и таким образом даже поймут, что у него на уме. Разумеется, этот зеркальный эффект не помогает проникнуть в мысли другого человека, зато пробуждает в нём доверие к кому-то такому похожему, почти родному. Со временем Попутчик так оттачивает свои способности, что, глядя на него, носитель начинает говорить о себе во втором лице. Так проще – глядеть на почти себя и учить его жизни: мол, в этом ты не прав, да и в этом тоже, и желание твоё наверняка невыполнимо, а ты, дурилка, размечтался? В подобных ситуациях главное – не обижаться и кивать, соглашаясь со всеми выпадами собеседника, потому что это он не едва знакомого человека по стенке размазывает, это он себя самого хлопает по щекам, чтобы пробудить от опасной и вредной спячки.

Амнезина тоже воспользовалась возможностью взглянуть на себя со стороны и довольно быстро призналась, что хотела бы путешествовать по свету, зная, что о деньгах беспокоиться не надо, и, желательно, заниматься при этом любимым и интересным делом. Если дело это будет приносить доход – тем лучше, но не обязательно. Лишь бы он был, этот доход, хоть какой-нибудь. Любимых дел у Амнезины было три – петь во весь голос, сочинять «народные» песни по мотивам популярных фильмов и фотографировать неподвижные объекты. Нелюбимых дел у неё было всего два – работать с девяти до шести в офисе туристической фирмы и сидеть по вечерам в дешевой рюмочной, – но почему-то именно этим делам она посвящала большую часть своей жизни. Впрочем, до встречи с загадочным «дядей, который ведёт семинар», Амнезина даже не задумывалась о том, что всё у неё настолько плохо. «Многие так живут!» – успокаивала она себя. Но семинар, на который затащили её коллеги, заставил её усомниться в этом спасительном утверждении.

– Кажется, ну что плохого случится, если всем рассказать о своей мечте? – вздохнула она.

– Ничего не случится, – уверенно кивнул Шурик. – Если мечта есть, то она есть, признаёшь ты её или нет, а если ты её начнёшь на ходу выдумывать, чтобы быть не хуже других, то она не обретёт силу, ведь ты же в неё на самом деле не веришь.

– Ну вот примерно где-то так, – кивнула Амнезина. – Поэтому я бодро вылезла вперёд, пока остальные трусили, и начала рассказывать о том, как здорово было бы путешествовать с фотоаппаратом по всему миру. Но чем дальше я говорила, тем хуже мне становилось. Должно же быть наоборот, верно?

– Не знаю, как должно быть, – честно признался Шурик. – Но я уже очень хочу на этот семинар.

– Да фуфло это. Знаешь, я думала, что в конце, когда все выговорятся, ведущий поделится с нами каким-нибудь простым рецептом счастья. А он такой напустил на себя таинственный вид и говорит: вот, вы все знаете, чего хотите, так фигли этого не добиваетесь?

– Так и сказал – фигли? – обрадовался Шурик.

– Ну что-то такое, я уже не помню. Шарлатан.

– Думаешь? А если бы он сказал: крибле-крабле-бумс, сейчас вы все придёте домой и ваши желания исполнятся, обещаю? Тогда бы он был не шарлатаном, а исключительно честным обманщиком?

– Да, ты прав, пожалуй, – засмеялась Амнезина. – Может, в этом что-то есть, просто я не догоняю, потому что дура. Хочешь, отведу тебя туда?