Книга Чужие сны и другие истории, страница 59 – Джон Ирвинг

— Сначала она вышла замуж за меня, — сказал толкователь снов.

— А потом она услышала, как я пою, — подхватил певец.

— Больше она ни за кого не выходила, — сказал Теобальд, и все сочувственно посмотрели на калеку, передвигавшегося только на руках.

— У них когда-то была своя цирковая программа, а потом вмешалась политика, и начались неприятности.

— Лучшая программа в Венгрии, — добавил певец. — Вы когда-нибудь слышали о цирке «Сольнок»?

— Кажется, нет, — вполне серьезно ответил отец.

— Мы выступали в Мишкольце, в Сегеде, в Дебрецене, — с гордостью перечислил венгерские города толкователь снов.

— В Сегеде мы были дважды, — сказал певец.

— Мы хотели обосноваться в Будапеште, и обосновались бы, если бы туда не вторглись русские, — сказал калека.

— Это русские оттяпали ему ноги по колено, — открыл нам страшную тайну толкователь снов.

У меня по спине поползли мурашки.

— Не надо врать! — одернул его певец — Он таким родился. Но с русскими мы не поладили.

— Они хотели засадить медведя в тюрьму, — сказал толкователь снов.

— А если без вранья? — поморщился Теобальд.

— Мы спасли его сестру от русских, — раскрыл нам правду человек, ходивший на руках.

— Естественно, я просто обязан был дать им приют, — продолжал герр Теобальд. — Они не бездельники. Работают везде, где придется. Но кому в Австрии нужны венгерские цирковые номера? В здешних цирках медведи на унициклах не катаются. И толкование снов для нас, венцев, — пустой звук.

— Ты тоже не привирай, — сказал ему толкователь. — Просто я рассказывал не про те сны. Людям не нравилось, как вчера не понравилось этой госпоже. Мы работали в ночном клубе на Кертнерштрассе, и нас оттуда поперли.

— Не надо было рассказывать в клубе тот сон, — упрекнул его певец.

— Тут и твоя жена виновата, — огрызнулся толкователь снов.

— В то время она была твоей женой, — напомнил ему певец.

— Ну сколько можно об одном и том же? — умоляюще спросил герр Теобальд.

— Нас приглашали выступать на благотворительных вечерах для больных детей. И в государственных больницах. Особенно под Рождество, — сказал толкователь снов.

— Медведь очень нравился детям. Я тебе еще тогда говорил: надо научить Дуну новым трюкам, — вспомнил свой совет герр Теобальд.

— Вот ты бы и повлиял на свою сестру, — огрызнулся певец. — Дуна — ее медведь. Она его воспитывала, обучала. И она же его избаловала, потакала всем его дурным привычкам. Теперь он вконец обленился.

— Дуна — единственный из вас, кто никогда не потешался надо мной, — сказал калека.

— Не понимаю, почему мы должны выслушивать все это? — поморщилась бабушка — С меня хватило ночных приключений.

— Дорогая госпожа, мы просто пытаемся объяснить и вам, и вашим родным, что вовсе не хотели напугать вас, а уж тем более оскорбить, — залился соловьем гepp Теобальд. — Сейчас трудные времена. Пансиону очень нужно получить класс В. Тогда число постояльцев возрастет. Проще всего было бы выгнать отсюда цирк «Сольнок». Но говорю вам, не лукавя: я не посмею этого сделать.

— Святая задница, он не лукавит! — взвился толкователь снов. — Просто он боится своей сестрицы. Он и помыслить не смеет о том, чтобы выгнать нас из пансиона.

— Если бы он помыслил, ты бы об этом сразу узнал, — встрял калека.

— Я боюсь ее медведя, — сознался гepp Теобальд. — Эта тварь делает все, что скажет сестра.

— Не называй его «тварью», — вступился за Дуну калека. — Замечательный медведь. Никому ни разу зла не сделал. Сам прекрасно знаешь: у него лапы без когтей и зубов мало.

— Да, бедняге теперь трудно жевать, — согласился гepp Теобальд. — Стар стал, да и разбаловала его сестра.

Заглянув через отцовское плечо, я увидел запись в его блокноте: «Избалованный, плохо выдрессированный медведь… Безработные артисты цирка… В семье всем заправляет сестра г-на Теобальда».

Сестра господина Теобальда в этот момент выгуливала медведя под окнами пансиона. Час был еще довольно ранний, и улица не успела заполниться народом. Поводок, на котором она держала медведя, был надет только для формального соблюдения закона. На голове женщины по-прежнему красовался вызывающе-красный тюрбан. Она прохаживалась взад и вперед по тротуару, следуя за ленивыми движениями медведя на уницикле. Дуна легко катался от одного парковочного счетчика к другому. Иногда он проводил лапой по поверхности счетчика. Он здорово умел ездить на уницикле, однако по всему было видно: «одноколесник» — это предел медвежьих возможностей. Медведь это и сам чувствовал. Осваивать какие-либо новые трюки он был просто не в состоянии.

— Пора ей уводить медведя с улицы, — занервничал герр Теобальд. — В соседней кондитерской жалуются. Говорят, медведь отпугивает посетителей.

— Наоборот, привлекает! — с жаром произнес калека.

— Одних привлекает, а другие боятся и уходят, — сказал толкователь снов.

Чувствовалось, он вдруг впал в мрачное расположение духа, словно впервые задумался о последствиях своих откровений.

Наше внимание настолько было захвачено «семейной мелодрамой» труппы цирка «Сольнок», что бабушка на какое-то время полностью выпала из поля нашего зрения. Потом мать спохватилась и увидела, что Джоанна тихо плачет. Мать велела мне идти за машиной.

— Это было выше ее сил, — шепнул Теобальду отец.

Циркачи виновато глядели на бабушку и на всех нас.

Я вышел на улицу. Медведь тут же подъехал ко мне и отдал ключи. Машина стояла возле тротуара. Следом за мной вышел герр Теобальд.

— Знаешь, не всем нравится получать ключи от медведя, — упрекнул он сестру.

— Я думала, молодому человеку это понравится, — сказала она и взъерошила мне волосы.

Сестра герра Теобальда обладала привлекательностью барменши, — иными словами, ночью она была красивее, чем днем. А при дневном свете я увидел, что она старше и своего брата, и обоих мужей. Мне подумалось, что через какое-то время она перестанет быть сестрой и женой и превратится в мамашу для них всех. Медведю она уже была мамкой.

— Двигай ко мне, — сказала она медведю.

Дуна елозил на одном месте, держась за парковочный счетчик. Потом он нагнулся и лизнул окошечко счетчика. Женщина натянула поводок. Медведь повернул голову в ее сторону. Хозяйка натянула поводок сильнее. Медведь с недовольным видом стал ездить от счетчика к счетчику. Потом, заметив, что у него есть зрители, Дуна решил устроить представление.

— Давай без фокусов, — предупредила медведя хозяйка.

Но он стал ездить все быстрее, рискованно наклоняясь вбок и круто меняя направление. Сестре герра Теобальда пришлось отпустить поводок.