Книга Мужчины не ее жизни, страница 121 – Джон Ирвинг

— Вы заплатите мне позднее, — сказала Рои. — Скорее — помогите мне. Он что-то нервничает — может, это у него первый раз. Он не будет ждать весь день.

Рут наклонилась рядом с проституткой; руки у нее дрожали, и она уронила первую же туфлю, которую взяла в руки.

— Ладно, давайте я, — сердито сказала Рои. — Заходите в шкаф. И не шевелитесь! Глазами можете двигать, — добавила проститутка. — Но ничем другим.

Рои расставила туфли по обе стороны от Рут. Рут могла бы остановить ее, она могла бы громко заговорить, но она даже шепотом не возразила. Потом Рут — в течение почти пяти лет — думала, что она не заговорила, боясь разочаровать Рои. Это было похоже на детский кураж. Настанет день, и Рут поймет: хуже всего — делать что бы то ни было просто из страха показаться трусом.

Рут сразу же пожалела, что не расстегнула курточку; в стенном шкафу было душно, но Рои уже впустила клиента в свою маленькую красную комнату. Рут не смела пошевелиться, к тому же молния работала довольно шумно.

Мужчину, казалось, смущало обилие зеркал. Рут лишь мельком взглянула на его лицо, а потом отвела глаза. Она не хотела видеть его лицо; в нем было что-то странно вкрадчивое. Рут вместо этого стала смотреть на Рои.

Проститутка сняла бюстгальтер — сегодня на ней был черный. Она собиралась снять свои черные трусики, когда мужчина остановил ее.

— В этом нет необходимости, — сказал он.

Лицо Рои выразило разочарование. («Наверно, она это делает ради меня», — подумала Рут.)

— Смотреть или трогать — все равно стоит денег, — сказала Рои человеку с вкрадчивым лицом. — Семьдесят пять гульденов.

Но ее клиент явно знал, сколько это стоит — деньги он уже держал в руке. Деньги у него лежали в кармане плаща, он, видимо, достал их из бумажника и положил туда, перед тем как войти к Рои.

— Не трогать — только смотреть, — сказал мужчина.

И тут впервые Рут подумала, что он говорит по-английски с немецким акцентом. Когда Рои потянулась к его паху, он отвел ее руку, не позволив ей дотронуться до него.

Он был лысый, гладколицый, с яйцевидной головой и неопределенной фигурой — не очень крупной. Одежда у него тоже была какая-то неопределенная. Темно-серые брюки от его костюма сидели на нем свободно, даже мешковато, но штанины были хорошо отутюжены. Черный плащ придавал ему какой-то нескладный вид, словно был на размер больше, чем нужно. Верхняя пуговица его белой рубашки была расстегнута, галстук он тоже расслабил.

— Чем вы занимаетесь? — спросила Рои.

— Системами безопасности, — пробормотал мужчина.

Рут еще показалось, что он добавил «САС», но точно она не могла сказать. Что он имел в виду — авиакомпанию?

— Это хороший бизнес, — услышала Рут его слова. — Ляг, пожалуйста, на бок, — сказал он Рои.

Рои улеглась на кровати, как послушная девочка. Она подтянула колени к грудям, обняла себя, будто ей было холодно, и посмотрела на мужчину с кокетливой улыбкой.

Мужчина встал над ней, глядя сверху вниз. Он бросил свой тяжелый на вид портфель в минетное кресло, и Рут потеряла его из виду. Это был помятый кожаный портфель, какие можно увидеть у профессора или учителя.

Словно отдавая дань почтения лежащей калачиком фигуре Рои, мужчина встал на колени на коврик рядом с кроватью, так что полы его плаща легли на пол. Он тяжело вздохнул. Вот тогда Рут и услышала, что он сипит; его дыхание сопровождалось какими-то бронхиальными хрипами.

— Выпрями, пожалуйста, ноги, — сказал мужчина, — и вытяни шею, словно ты потягиваешься. Как будто ты вышла на утреннюю прогулку, — добавил он чуть не на последнем дыхании.

Рои вытянулась — Рут показалось, что она пыталась делать это соблазнительно, — но астматик не был удовлетворен.

— Постарайся зевнуть, — предложил он.

Рои изобразила зевок.

— Нет, по-настоящему — чтобы глаза закрылись.

— Извините, — сказала Рои, — но я не закрываю глаза.

Рут поняла, что Рои страшно. Это было так неожиданно, как если бы из-за перемены ветра открылась дверь или окно.

— Может, тогда ты встанешь на колени? — спросил мужчина, продолжая присипывать.

Рои, казалось, испытала облегчение, встав на колени, которые оказались на полотенце, а голова и локти — на подушке. Она повернула голову в сторону мужчины; волосы ее упали вниз, частично скрыв лицо, но видеть она его могла. Она не отрывала от него глаз.

— Так! — с воодушевлением выдохнул мужчина.

Он хлопнул в ладони — один раз, другой, чуть покачиваясь из стороны в сторону на коленях.

— А теперь потряси головой, — сказал мужчина Рои. — Чтобы волосы растрепались!

В дальнем от нее зеркале, по другую сторону кровати проститутки, Рут еще раз мельком и против желания увидела раскрасневшееся лицо мужчины. Его маленькие косящие глаза были полузакрыты, словно веки наросли на них, и напоминали слепые глаза крота.

Глаза Рут метнулись к зеркалу против стенного шкафа; она боялась, что мужчина увидит движение за чуть-чуть приоткрытыми занавесками или что туфли ее начнут отбивать чечетку. Висящая в шкафу одежда, казалось, вся собралась вокруг нее.

Рои, как ей было сказано, тряхнула головой, и волосы упали ей на лицо. Не более чем на секунду (может, на две или три) волосы закрыли ей глаза, но большего человекокроту и не было нужно. Он прыгнул вперед, придавливая грудью затылок и шею Рои, упершись подбородком ей в позвоночник. Правой рукой он обхватил ее за горло, а потом левой рукой уцепился за кисть правой и поднажал ею. Он медленно поднялся с колен, встал на ноги, прижимая затылок и шею Рои к своей груди, а правой рукой сдавливая ей горло.

Прошло несколько секунд, прежде чем Рут поняла, что Рои не может дышать. Только бронхиальные сипы мужчины — других звуков в комнате не было слышно. Тонкие руки Рои беззвучно молотили воздух. Одна ее нога была подогнута под ней на кровати, другая лягала воздух позади — левая туфля на шпильке слетела с ноги и ударилась о приоткрытую дверь туалета. Этот звук отвлек душителя; он повернул голову, словно ожидал увидеть кого-нибудь на унитазе. Поняв, что это так далеко отлетела туфля Рои, он с облегчением улыбнулся и снова сосредоточился на удушении проститутки.

Ручеек пота побежал между грудей Рут. Она хотела было ринуться к дверям, но потом вспомнила, что дверь заперта, а она понятия не имеет, как ее отпереть. Она могла представить себе, как мужчина тянет ее назад в комнату, как сжимает рукой и ее шею, пока ее руки и ноги не становятся такими же вялыми, как у Рои.

Пальцы правой руки Рут непроизвольно разжались и сжались. (Если бы только у нее была ракетка для сквоша, думала она потом.) Но страх обездвижил Рут, и она не сделала ничего, чтобы помочь Рои, — она никогда не простит себе этого и никогда не избавится от этого воспоминания. Ее словно держала одежда, висевшая в шкафу проститутки.