Онлайн книга «Вдвоем веселее»
|
Роджер смеется: – А что такое ситец? – спрашивает он, досмеявшись. – Это такой собака? Над чем он, собственно, смеялся, думаю я, и объясняю всё снова и по порядку, что сука – это как раз собака… Ну и так далее. Мы записываем на карточках новые слова: сука, ситец, веселенький. – Это очень грустный, – говорит Роджер. Второй бизнес Роджера в России, почему он и учит язык. Его партнер Боб, который живет в Москве уже пять лет, прекрасно обходится без русского. – Все деловые люди в Москве говорят по-английски, – говорю я Роджеру. Он пожимает плечами: бизнес не есть проблема. – А что есть проблема? – Хотел найти красивый русский девушка и жить с ней в Москве! – Понятно. А почему в Москве? Может, лучше привезти ее сюда? Он колеблется: – Нет, тут она убежит. – А там? – Там тоже убежит, но не сразу! Сначала у нее будет квартира, как у Боба, и ей будет нравиться! Роджер завидует Бобу. Роджер ходил в частную школу, Боб – в обычную, государственную. После школы Роджер получил медицинское образование в Стэнфорде, Боб закончил городской колледж в Чикаго и открыл небольшой бизнес. Роджер принимал участие в исследованиях по изучению работы мозга. Боб торговал рыбой с Китаем. Роджер переехал в Бостон и стал врачевать в пригороде. Его клиентура – бедняки, которым другие врачи отказали в своих услугах. Иногда он спохватывается: – О-о! Звонил больной Джанет Браун, у которой болит спина, и опять кричал на меня. – Из-за чего? – Хотел еще наркотики. Платить не мог. – Ну? – Деньги не есть проблема, но я не дал. Я ей уже выписывал на этой неделе. – Ты ей это сказал? – Сказал. У меня всё записано. – А она? – Она кричал, что потерял рецепт. – Может, действительно, потеряла? – Нет, врет, как сука, – отвечает Роджер, гордый тем, что все-таки что-то запомнил из моих уроков.Боб стал крупным экспортером рыбы и взял Роджера партнером. Но деньги контролирует Боб. Боб купил в Москве квартиру в стиле ар-деко, его любят девушки, назначают свидания. Он спокойно оставляет в ресторане тысячу долларов. Роджеру звонят из второго медицинского института и просят помочь с оборудованием. Роджер дает деньги. Роджеру звонит партнер Боб и кричит на него. Еще ему звонит Рони и требует сто тысяч. – Рони звонил опять! – Колонны упали? – Еще хуже проблема. Рони негде жить. Хотел жить у меня. – Что случилось? – Мишель выгонял Рони на улицу. Я должен ехать в Лос-Анжелес говорить с Рони и Мишелем. – А кто такой Мишель? – Жена. Две недели Роджер отсутствует. Достаю из-под стола и с чистой совестью выбрасываю в мусор огрызки карандашей, карточки, обрывки магазинных счетов, оставленные им, выпавшие у него из кармана. Под столом и его кредитная карточка. Ее я прячу в ящик, где лежат его ключи. Роджер звонит из Лос-Анжелеса и спрашивает, не оставил ли он у меня «кредитка». – Оставил. Что с ней делать? Может, выслать? – Сохранить в ящике стола. Там надежней, чем в моем кармане. – Ладно, сохраню. Как Рони? – О-о, есть большая проблема! Люди, которые ремонтировали дом, исчезли. Есть очень-очень плохой ситуация. Рони хотел переехать ко мне. Я буду нанять семь румынских рабочих строить его дом. По возвращении Роджер звонит мне прямо из аэропорта: – Я хочу урок. – Но сейчас десять часов вечера! – В Лос-Анжелесе только семь. Это очень хорошее время. Я буду ждать в десять тридцать пять в ресторане «Париж». В ресторан «Париж» в джинсах и майке не заявишься, а переодеваться мне лень.Мы едим рыбу и читаем рассказ «Максим Максимыч». Максим Максимыч Роджеру нравится. Он хороший, немного глупый. Как все нормальные люди. – Что Рони? – интересуюсь я после урока. – Рони будет жить у меня, – говорит он неожиданную правильную фразу. И тут же поправляется: – Рони жить у меня, пока рабочие сделать его с Мишелем дом. Роджер завидует даже Рони. У Рони жена – красавица и бывшая французская модель. Роджеру нравятся красавицы, которым нравятся спокойные, говорящие низкими голосами мужчины, а не тощие гиперактивные типы в грязных кроссовках. – И вообще, где твои туфли? – спрашиваю я его. – О-о, есть большая проблема! Потерял туфли в самолете! – Как можно потерять туфли в самолете? Ты что же, босиком шел по трапу? – Яне знаю. – И где ты взял эти ужасные кроссовки? – В портфеле. На всякий случай носил кроссовки с собой. Чтобы потом тоже их потерять. Рони еще хуже, он потерял сто тысяч, – оправдывается Роджер. – Зачем Рони приехал с тобой? Он разве не мог пожить у каких-нибудь родственников? Ведь у каждого человека есть родственники. Это не совсем так. У самого Роджера, например, родственников нет. То есть они есть, но они уже отчаялись. – Родственники не хотят Рони. Он бросал деньги на воздух. – На ветер. – На ветер. Бросал деньги на ветер. И любовался, как они летят! – говорит Роджер без осуждения. – Где ты нашел такого партнера? – Что? – Как Рони стал твоим партнером? – В Стэнфорде. Его старший брат Сэм был очень хороший математик. Он был еще лучше, чем я. И окончил Стэнфорд в восемнадцать лет. – Вундеркинд? – Очень-очень умный. Лучше всех. – Где он сейчас? – В могиле, – говорит Роджер, доедая рыбу. Кстати, за что они дерут такие деньги в этих своих французских ресторанах? – Типичная история! – продолжает Роджер, подзывая официантку. – Жизнь несправедливый, жестокий. Как сказал сфинкс у Ницшея: человеку лучше не рождаться, а если уж родился, то лучше быстрей умереть. Их родители были евреи из Руссии. Рони знает по-русски «хочу жареный картошка» и «на здоровье». Рони – умный и сумасшедший, как многие евреи. Помимо женщин Роджер любит евреев. – Почему в Европе так не любят евреев? – говорит он на парковке. Здесь мы проведем много времени, пытаясь завести его машину. – Брат Рони был умный непрактический еврей, Рони умный и непрактический, ты еще хуже. Еще я знаю доктора Левия. Он очень сумасшедший и добрый, работает для бедных. Евреи умные и непрактические. Я думаю, французы и немцы завидуют евреям. Это несправедливый. Евреи всегда помогали Европе. |