Онлайн книга «Дождь для Данаи»
|
и пока постель наша пахнет нефтью, что — удвоенный бред, Та же тотальность подменяющего распространения, распространения демографического: нефть как семя, чья инерционная сила во Времени — в Истоке; разворачивание Категории I за счет реинкарнационной Подмены поколений. и пока в длинном платье с высокой прической ты похожа на ложку — так наивно срисую, — пока чувствуешь под каблуком нефтяной запас, пока царствуешь, злясь на себя, существуешь, царапаешься немножко, — разновес расстояний — в пользу нефти, разделяющей нас, Ложка и сферический, размером с колышущуюся под ногами землю, нефтяной бассейн: помесь полостей. там, где реки друг к другу спиной слушают колокольцы Валдая, пока сон заставляет жевать стекло, но следит, чтоб его ты не проглотил, сердцевина Земли тебя крутит на вагонных колесах, сама собой не владея, — нефть подступает к горлу. Ее на себя тянет, к ней жмется прибрежный ил. Теперь: где можно увидеть реки спиной друг к другу? Там, где, собственно, все приключения «Нефти» и происходят — в недрах. Для того чтобы тому, кто проник в ядро Истока, увидеть реки спиной друг к другу, необходимо обернуться: «Эк, куда меня занесло!» Этот стереометрический, «широкоформатный» — на все закрученные вращением земли 4p взгляд вовне, будучи теперь возможным, означает, что центр наконец достигнут, и непонятно, что будет там — за страшным дальше, которого, в общем-то, и нет… И вот именно здесь, в кульминационной — по нисходящей, там, где дальше некуда, — выколотой из глаз точке путешествия, и происходит напряженное «склеивание-разрыв» топологий. Происходит он посредством эксцентрического вращения ядра, вызывающего дребезг Сфайроса и грозящего послойным разрывом коры (в том числе и мозга): размоткой пленки, дико наворачивающей в кучевой кочан двойные бараньи загогулины Мёбиуса… [58] Итак, тихие колокольцы Валдая — размноженные вращением бубенцы Сфайроса Земного и Сфайроса Сознания, в чьих недрах звенит, доводя до безумия, ядро Истока, — таков финал «Нефти». «Долина транзита» Шакал и ворона: ни внешней, ни внутренней крови меж ними. Абсолютное различие символов, почему-то все же находящихся в парном существовании. Топология II: Лист Мёбиуса — отродье в семье поверхностей — как склеенные в одну вырожденную две разных. Вдали нарисован дымящийся динамит. Динамит (не только предмет военного, но и геолого-разведывательного обихода) пока только дымится, и медленным его дымком начинается оцепенелое кино отвязанной бикфордовым шнуром реальности. Конечно, припоминается Альфред Нобель, изобретший динамит, — в частности, и литературных дел ради. Но вспоминается только в связи со своим братом, который случился в истории пионером иностранных инвестиций, вливавшихся — той же нефтью — в нефтяные промыслы Баку. Их контуры на честном слове уже наготове покинуть ядро темноты и принять незаконченный вид. Контур геометрического зародыша — недоноска второй топологии в желтке Истока. Над ними баллоны с речами дрейфуют — листается комикс Топология II: однажды присланная открытка, где рой тучных дирижаблей, [59] наподобие тех, в 30-х годах, с простынями портретов Сталина и Горького, словно всплывающие танкеры-пузыри с нефтью: вновь Топология II — восходящая тяга Алеф-Ламеда к Разделению. на пляже остистом, подветренном, заперся грот новодел. Разведрилось. Топология II: пустотные паузы остовов породы, где вызревает перед трагической гео-фиестой вино Творения живого — нефть. Стало понятно, что врытый по пояс фотограф был сварен из бронзы, и ни на кого — наводил. Я спрятал оружие, связь отключил и свернул в Долину Транзита. Прощай, побережье смешное! Чего я искал? Автоматическое оружие в таких местностях, как Долина Транзита, явно пустая цацка (см. хотя бы войну в Чечне). Альдорфер не скажет и Дарий. По зеркалу заднего вида хромала ворона, клевал и маячил шакал. Контурный — весь в прожилках сквозь паутинку серой крови — зародыш Топологии II возникает именно на поверхности зеркального перевертня. Клевание, хромание, маячание — Топология II. Движение качения отсылает также и к нефтяным качалкам, головасто-ушастый силуэт которых — вполне шакалий (припадочный) или птичий. Долина в горах пузырилась и напоминала соприкосновение пауз. Пчела под обрывом, внизу — полигоны гладиаторских школ. Стекляшки подстанций и трубопроводы за ярусом ярус. И ртутные лифты с тенями нефтяников штырями усеивали котел. Грозди второй топологии. Штыри — массовка циркулей-шприцов у намеченного котлованом входа: морщинистой выемки уже натянутой кожи. Как два электронных скрутня, заметив друг друга, пропали взаимно две тени — ворона и, чуть задержавшись, — шакал; как две электронные даты, ознобно стирая детали… Долина, напротив, раскручивалась и напоминала аркан. Схлопывание и раскрутка двойной загогулины второй топологии. И каждый участок района был точно вмененный в разметку, он пуст был, но и сверх того, на чудесный порядок пустей, как кубик, который всегда на шестерке, внушает догадку о мнимости как бы пяти остальных плоскостей. |