Книга Прекрасное разнообразие, страница 71 – Доминик Смит

— У меня много времени.

— Скажи, пожалуйста, ты следишь за незнакомыми людьми?

— Иногда да.

— А зачем?

— Шпионаж. Я шпионю за ними, чтобы узнать, почему они ведут себя так, а не иначе.

— А почему ты ведешь себя так, а не иначе?

— Это вас на психфаке учили таким вопросам? Спрашивать пациента, почему он ведет себя так, а не иначе?

Психиатр ослабил напор и откинулся в кресле.

— Ну вот, ты прибегаешь к агрессии, — сказал он. — Скажи, ты зол на весь мир потому, что твой отец тебя покинул?

У него на столе стояло небольшое деревце — бонсай. Я представил, как он подрезает на нем ветви маникюрными ножницами.

— Ты ведь никогда не соответствовал его ожиданиям. А как только у тебя проявились необыкновенные способности, он скончался. Я пытаюсь восстановить общую картину, используя сведения, полученные от твоей мамы.

— Хорошо, я отвечу. Я злюсь потому, что такие, как вы, раскладывают горе по полочкам на разные «стадии» и думают, что они что-то поняли. Скажите, вы когда-нибудь действовали спонтанно, без всякого плана?

— Да, бывало. И вообще, некоторые философы полагают, что в мире все случайно.

— Я думаю иначе, — сказал я. — Тут все хуже, чем случайно. Я думаю, этот мир устроен так в наказание нам всем.

— Ты действительно так думаешь?

— Как сказал, так и думаю.

— Натан, а ты не мог бы описать, что ты чувствуешь, когда вспоминаешь отца?

— Все, хватит, я не хочу больше разговаривать! Я понимаю, вы хотите мне добра, но мне этого не нужно. У меня все в порядке. Скажите это моей маме, а я постараюсь вести себя более осмотрительно.

— Ну что ж, приходи в другой раз, поговорим. Мама будет рада, если ты придешь.

— А что, Дариус учится на медицинском факультете?

— Не совсем.

— В Гарварде?

Доктор поглядел через стеклянную поверхность стола на свои руки и ответил:

— Дариус больше не живет в нашем городе. Он обучает людей йоге и медитации. Мы видимся довольно редко.

— Что-что?

— И он решил не поступать в университет, — тихо сказал Каплански.

— Ничего себе! — выдохнул я.

— Да, это был большой сюрприз.

— Я бы хотел с ним повидаться.

— Тебе лучше повидаться еще раз со мной. Приходи — поговорим.

Я поднялся.

— Послушай, Натан…

— Да.

— Похоже, ты пережил нервный припадок. Твое состояние зашкалило за обычные нормы переживания горя.

Голос у него был абсолютно бесцветный.

— Ну, пока! — сказал я.

Выйдя из здания, я увидел маму и Уита. Они ждали меня в припаркованной напротив машине. Когда я сел на заднее сиденье, они принялись расспрашивать меня, притворяясь, что ничего не случилось.

— Как ты рано вернулся! Ну, как все прошло? — спросила мама.

— Меня полностью вылечили. Спасибо, что интересуешься.

Она только вздохнула в ответ. Уит включил мотор и дал задний ход.

Дорогой папа,

сегодня я ходил на прием к Клайду Каплански. Он сказал, что, скорее всего, со мной случился нервный припадок после твоей смерти. Эмерсон считал, что недовольство жизнью — признак недостаточно сильной воли. Интересно, куда бы пошла эволюция, если бы не было этого недовольства? Изменилось бы что-нибудь, если бы мы все время чувствовали себя довольными? Дариус, тот юный гений, решил не поступать в университет. Не знаю почему, но, узнав про это, я испытал редкостное облегчение.

С любовью,

Натан.

P. S. Арлен говорит, что ты перед смертью написал письмо Господу Богу. Если это правда, то извини, но я его прочту.

Дариуса я отыскал в телефонной книге. Оказалось, что он живет на заброшенной ферме неподалеку от нашего городка. Там было что-то вроде коммуны мэдисонских маргиналов: девчонок-хиппи, веганов, [88] фрукторианцев [89] и тех, кто делал одежду из конопли. Я отправился туда в воскресенье утром. Возле фермы ребятишки искали ягоды в придорожных кустах. Старый фермерский дом сильно покосился набок. Вокруг него шла полусгнившая деревянная веранда. Когда я поднимался по ступенькам, в нос мне ударил запах плесени, густой, как аромат морских водорослей. На мой стук вышла девушка примерно моего возраста, одетая в саронг, с платком на голове.

— Здравствуй, незнакомец! — приветствовала она меня.

— Скажите, Дариус дома?

— Кто?

— Дариус Каплански.

— Вы, наверное, имеете в виду Таро?

— Может быть.

— Входите! — Она распахнула дверь.

Я вошел в кухню, где, по-видимому, недавно происходило какое-то пиршество. Повсюду были разбросаны керамические вазы, глиняные чашки и разрисованные подносы.

— Вчера мы отмечали полнолуние, — сказала девушка.

— А что, вчера было полнолуние? То-то я смотрю, день был совершенно безумный.

Она вежливо улыбнулась:

— Садитесь. Я пойду позову Таро.

Я присел на плетеный стул, стоявший рядом с пузатой старой печкой, топившейся, видимо, дровами. Честно говоря, я сам не очень понимал, зачем сюда приехал. Одной из причин был, конечно, шок от известия, что Дариус сделался членом какой-то секты, но были и другие, которые я пока не осознавал. Просто меня сюда потянуло.

— Здравствуйте, вы ко мне?

Я обернулся. Дариус был одет в рабочий комбинезон. Он отрастил небольшую бородку и волосы до плеч. Я не видел его почти что с той самой викторины: вскоре после нее он уехал учиться в подготовительную школу [90] на Восточном побережье. Теперь он совершенно не напоминал того зануду с длинной шеей, с которым я когда-то учился. Глаза его казались необыкновенно ясными, тем более что очков он больше не носил.

— Господи Исусе, неужели это ты, Дариус?

— Меня зовут Таро. А с кем имею честь?

— Да это же я! Натан Нельсон.