Книга Ложь во спасение, страница 44. Автор книги Карина Пьянкова

— Что? — повернулся к кровнику южанин, не понимая сути слов.

— Раэну пришлось срочно тайно вывезти ее из Эрола, и, чтобы избежать подозрений, идиот не нашел ничего лучше, как переодеть ее в цвета кахэ.

— А одежду-то где достал? — фыркнул Аэн.

— Сам у него спрашивай.

— Дийес, а почему вас нужно было вывезти из Эрола? — перейдя на kaheily, спросил южанин у девушки, все еще сидящей на кровати.

Дийес Риннэлис передернула плечами.

— Возникли небольшие затруднения, — неохотно ответила она также на языке степей.

«Небольшие». Ну-ну. Настолько небольшие, что ей пришлось бежать.

— Это из-за меня? — с чувством вины выдавил кахэ.

Несправедливо, если она пострадала только из-за того, что добросовестно выполняла свою работу.

— Не только, — покачала головой дийес Тьен. — Это была всего лишь последняя капля. Поэтому не надо винить себя за результат моих же поступков.

Линх каэ Орон, покладисто молчавший до этого, все-таки не выдержал и вспылил:

— Аэн, прекрати шептаться с ней! Ты же знаешь, что твой язык я практически не понимаю.

Дийес Тьен изумленно уставилась на оборотня, потом перевела взгляд на кахэ, моргнула, потрясла головой… Ее картина мира рушилась. Девушка ведь знала, что Риэнхарн и Линх каэ Орон кровники, причем кровники опасные и упорные, теперь же они перекидываются фразами, как… как старые приятели.

Все же она человек и не скоро начнет понимать такие тонкости… Но этот человек удивительно чисто говорит на kaheily, как ни странно.

Кровная месть была частью культурного уклада, еще одним сложным ритуалом, при помощи которого и кахэ, и оборотни упорядочивали свою жизнь. И любая мелочь этого ритуала значила много больше, чем само убийство кровника. Запрещалось ненавидеть врага, его должно было почитать, ведь враг позволяет проявить свою доблесть. И Риэнхарн чтил, что не мешало ему время от времени костерить оборотня про себя и вслух последними словами и одновременно его опасаться. Впрочем, отношение Линха каэ Орона к Аэну было сходным, и это в некоторой мере утешало.

— Ничего, тебе полезно чего-то не знать, — пожал плечами на возмущение лорда Риэнхарн и вновь повернулся к девушке: — Он удерживает вас здесь силой? Вам нужна помощь?

Лучше, если каэ Орон не поймет суть их разговора. Риннэлис Тьен значит для Аэна много больше, чем безукоризненное соблюдение ритуала, и он готов сделать подлость по отношению к кровнику, если это спасет девушку. Для себя южанин все решил: совесть и долг важнее, чем безукоризненное следование обычаям. Не отходить от веления предков ни на шаг — путь трусов и глупцов.

— Ну… Как бы вам сказать… Фактически больше мне деваться некуда, — призналась бывший дознаватель. — Если я покину территорию Рысей, то велика вероятность попасть в руки людей короля… А это будет грустно.

Риэнхарн раздумывал лишь секунду.

— Вы можете поехать со мной, — предложил он спокойно.

Дийес Тьен изумленно распахнула глаза, на мгновение став похожей на ребенка, маленького и растерянного. Но иллюзия уязвимости девушки растаяла даже быстрее, чем кахэ рассчитывал.

— Я думала, мы с вами уже проходили это, дийэ Риэнхарн.

Привычное обращение из ее уст звучало приятно. А он думал, что, даже говоря на языке южан, она будет пользоваться этикетом смертных.

— Да. Тогда я предлагал вам занять ненадлежащее место, дийес.

Она понимающе кивнула, и в жесте этом было скрытое достоинство.

Предки… Какая бы замечательная кахэ из нее вышла.

Какая замечательная кахэ из нее выйдет.

— Сейчас я предлагаю войти в мой род и занять место моей сестры.

Она в полной мере достойна этой чести. Хладнокровная, разумная, верная… Она будет гордостью Дома и рода, а под черным покрывалом не разглядеть человеческих черт, да и никто не посмеет обращаться с женщиной из рода Аэн непочтительно. Когда же придет время выдавать ее замуж, черное заставит будущего мужа забыть о том, что она не кахэ по крови. А если не забудет, то он, Риэнхарн, лично озаботится тем, чтобы сжить зятя со свету.

От слов южанина я растерялась.

Не бывает.

Не может такого произойти, чтобы мещанке-человечке предложил войти в семью высокородный кахэ. Хотя это же ларо Риэнхарн, он вообще собирался жениться на смертной… Но там вроде бы имело место сильное взаимное чувство, в моем же случае нас ничто не связывает, помимо той робкой симпатии, которая неизвестно каким образом смогла между нами развиться. К тому же став его сестрой, я получила бы положение на порядок более надежное, чем могла бы получить, будучи женой кахэ.

Боги, а ведь когда-то это было пределом моих мечтаний. Ну почему судьба всегда дает нам самое желанное слишком поздно?

— Я благодарю вас, дийэ, но здесь мои родители, я не могу оставить их на произвол судьбы. Да и лорд не отпустит нас. Хотя бы назло.

О да, это видно по раздраженному прищуру рысьих глаз. Линх каэ Орон сильно разозлился из-за нашей непонятной для него беседы и намеревался сорвать на ком-нибудь свой гнев. Если учесть, что ларо Аэн может успешно дать сдачи, то, думаю, на роль жертвы назначена я.

— Я вытащу вас и ваших родителей, сделаю для этого все возможное. Но даже если вы останетесь здесь, положение моей сестры оградит вас от многого.

— Но…

— Да или нет? — резко оборвал мой лепет южанин.

Я зажмурилась, как перед прыжком в ледяную воду.

Ну же, Риннэлис, решать нужно быстро и без раздумий.

— Да.

Линх каэ Орон точно взбесится.

Оборотень явно понял, что происходит нечто для него неблагоприятное. Глаза лорда уже мало походили на человеческие, а весь вид говорил о его крайнем раздражении.

— Ларэ Риннэлис, ваша каша! — распахнул дверь противоестественно довольный ларо каэ Верр. Кажется, ему понравилось издеваться надо мной с благословения моей матушки.

— Аэн, лучше бы тебе сразу сказать мне, о чем вы договорились, — нехорошо протянул лорд Линх, демонстрируя во всей красе клыки.

— О, я всего лишь посвящаю дийес Риннэлис в свой род, каэ Орон. Теперь это моя сестра Риннэлис Тьен-и-Аэн, кахэ из дома Эррис, — практически пропел опешившему оборотню ларо Риэнхарн с невозможно счастливым выражением лица.

В комнате воздух зазвенел от напряжения и сгустившейся магии. Похоже, его светлость не обрадовался моему изменившемуся статусу.

Ларо каэ Верр, осознав, о чем сообщил мой новоявленный брат, настолько проникся новостью, что даже, к радости моей, выпустил из рук тарелку с очередной порцией мерзости, которую в меня нужно было впихнуть.

Еще одно пятно на ковре в моей комнате. Кошмар.