Книга Небо. Парашют. Юноша, страница 5 – Маша Царева

И миниатюрная блондиночка, раздражительно великолепная, похожая на экзотическую тропическую птицу, – такая же яркая, грациозная, глаз не оторвешь. Ее кожа была светло-шоколадной, как ореховая кожура, а волосы длинными, прямыми и совершенно белыми, в природе такого идеально платинового оттенка не существует. Ее тело было словно высечено из мрамора талантливым скульптором, и сама она, естественно, была в курсе совершенства своих пропорций. Обтягивающие красные штаники и топ, оголяющий идеальный живот с миниатюрным аккуратным пупочком, еще больше подчеркивали ее агрессивное великолепие. А в пупке блестело золотое колечко, взглянув на которое я вспомнила, что тоже давно планировала сделать пирсинг, да все откладывала – страшно же… А вот она, выходит, не побоялась. И в итоге выглядит теперь королевой красоты – особенно на моем фоне.

– Ну привет, что ли, – сказал Кирилл Калинин, даже не глядя на меня.

– Добро пожаловать в наш дом, товарищ красивая журналистка, – подмигнул толстяк.

– Только тапки наденьте, уж будьте добры, – нахмурилась красавица.

Вот тогда-то, втиснувшись в тесноватую прихожую, я и подумала, – ну и троица!

* * *

Всегда, с самого детства, я чувствовала себя неловко в присутствии безусловных красавиц. Понимаю – главное, харизма, неповторимый стиль и чувство юмора. Но почему-то если в непосредственной близости от меня привлекательный мужчина беззастенчиво таращится на безупречные ножки какой-нибудь наглой в своем физическом совершенстве выскочки, а тебе уделяет внимания не больше, чем мебельному предмету, становится как-то не по себе. И хваленое чувство юмора отступает на задний план.

Вот так и в тот вечер в присутствии экзотической красотки я почувствовала себя старой, толстой и неказистой одновременно. Три порока в одном флаконе! Нагнувшись, чтобы развязать шнурки на своих модных остроносых ботинках, я случайно сшибла задом вешалку для зонтиков. Красавица и Кирилл Калинин красноречиво переглянулись, а толстяк услужливо бросился на помощь.

– Тесновато у нас, тесновато, – запыхтел он, подавая мне тапочки.

– Проходите в кухню, там и поговорим, – снисходительно улыбнулся Кирилл.

В квартире знаменитого парашютиста был умопомрачительный бедлам. Я и сама не отношусь к породе педантичных аккуратисток, но такое безобразие мне довелось созерцать впервые. Раковина обросла горой дурно попахивающей грязной посуды, на подоконнике толпились пыльные полузасохшие растения в горшках, на столе громоздились кучи мусора, в которых лениво ковырялся непростительно жирный меланхоличный кот. Протянув руку, я потрепала его за ушком. Котяра презрительно фыркнул и отвернулся.

– Это наше чудовище, – немного смягчилась красавица, – его никак не зовут.

– В смысле? – удивилась я.

– В прямом. Я его на помойке нашла. Мы долго спорили, как его назвать. Кирюша предлагал Квазимодо, а мне хотелось – Антуан. В итоге, когда мы опомнились, он уже откликался только на имя Кот.

«Да уж, помоечный кот, видимо, чувствует себя в этой квартирке как дома», – подумала я, усаживаясь на самый краешек потрепанного клетчатого диванчика-уголка.

Толстяк разыгрывал радушного хозяина:

– Чаю хотите? Кофе?

Я брезгливо покосилась в сторону засаленных чашек и нервно сглотнула. Не хватало еще кишечную палочку здесь подцепить. Хотя от хронического поноса, говорят, здорово худеют. Но боюсь, для меня это пока слишком экстремальный вариант.

– Нет, спасибо, я только недавно обедала… Что ж, может быть, приступим к интервью? – я деловито достала из сумочки блокнот. Моя журналистская гордость – рабочий блокнот в кожаном переплете от «Барберриз».

– Как скажете, – Кирилл уселся прямо на край стола (в грязных джинсах на обеденный стол!) и выжидательно на меня уставился.

– Для начала не мешало бы еще раз познакомиться… – замялась я. Боже, но как же такой красивый мужчина может жить в такой помойке?! – Я уже представлялась по телефону. Меня зовут Саша Кашеварова, газета «Новости Москвы».

– Никогда о такой газетенке не слышала, – вредно улыбнувшись, вставила свое веское слово красавица.

– Кирилл Калинин, – с шутливым полупоклоном отрекомендовался будущий герой моего спецрепортажа, – а это моя невеста Инга. Она тоже у нас знаменитость.

– Вы тоже парашютистка? – вежливо поинтересовалась я.

– Ну да, – лениво протянула Инга.

– Инга – гениально смелая девчонка, – разволновался толстяк, – она первая девушка-бейсер в России. Триста бейс-прыжков!

– А вы? – я переключила внимание на толстяка. Все-таки профессионал из меня никудышный. И репортерской закалки вкупе с беспристрастностью мне явно не хватает. Другая журналистка на моем месте с назойливостью изголодавшейся без свежей крови пиявки вцепилась бы в красотку-парашютистку. Какая «вкусная» тема – красавица, которая добровольно рискует жизнью, которая смакует адреналин, как божественный десерт. Но нет – в тот момент я была не высококлассным профессионалом, а проигнорированной женщиной, которая не собиралась удовлетворять амбиции удачливой соперницы.

– Денис не имеет отношения к парашютному спорту, – немного снисходительно объяснил Кирилл, – он мой брат, программист. В данный момент мы находимся в его квартире. Ладно, задавайте свои вопросы. – Он имел наглость посмотреть на часы.

– Но я думала, что вы пригласите меня посмотреть на прыжки, – холодно улыбнулась я, приняв решение с ним не церемониться, – я бы сделала фотографии.

– Вообще-то у нас планируется через недельку интересный прыжок, – дружелюбно отозвался Денис, – Инга будет прыгать из окна университетской аудитории.

– С МГУ? – вытаращила глаза я. – А что, вы договорились в ректорате?

Инга и Кирилл переглянулись.

– Это будет акция протеста, – словоохотливо поведал толстяк, – Ингушу достала одна преподавательница. Вот она и хочет выброситься из окна аудитории во время ее семинара.

– Спасибо, что рассказал об этом всему свету, Денис, – поджала губки красавица, – не думаю, что у моего прыжка будут свидетели.

– Я никому не скажу, честное слово, – вставила я, но Инга даже не посмотрела в мою сторону.

– Да уж, не говорите. Ингу и так в университете недолюбливают, – сказал Денис, – наверное, из-за ее профессии.

– А кем вы работаете? – я изо всех сил старалась изображать приветливость. Хотя безупречная блондинка внушала мне откровенную неприязнь.

– Инга – стриптизерка, – подал голос Кирилл Калинин, – самая лучшая в Москве.

«Все понятно», – чуть было не вырвалось у меня. И как это я сразу не догадалась, ведь внешность и манеры девицы прозрачно намекают на то, что она пашет на задворках шоу-бизнеса.

Кирилл Калинин посмотрел на часы.

– Саша, вы извините… Я был очень рад с вами познакомиться, но мне пора идти. У меня назначена другая встреча.