Онлайн книга «Полтора кролика»
|
– Фомич, ты где?… Ты здесь, Фомич?… Он здесь или нет? – Здесь он, здесь, – отвечал второй первому. – Я здесь, ребята. Я с вами. «Да что же это за непрофессионализм такой?» – возмутился про себя Судаков. Вот тут и попросили Фомича рассказать историю. Фомич. Какую историю? Первый. Какую-нибудь. Второй. А то что-то жутко стало, Фомич. Фомич. Какую же вам историю рассказать? Первый. Любую, Фомич, только не страшную. Второй. Не надо страшных историй, хорошо, Фомич? Фомич. Все истории страшные. Я только страшные знаю. Первый. Врешь, не только страшные. Второй. Фомич, не пугай нас, ты же видишь, нам и так страшно… Первый. Ну давай, давай, ну рассказывай… Судаков не верил ушам. Что за бред? Только что говорили о ценах на нефть… Фомич. Ладно. Слушайте. Отца звали Сергей Николаевич, он был отставным кавалерийским офицером. Мать Варвара Петровна происходила из богатой помещичьей семьи. Детство Тургенева прошло в родительском имении в Орловской губернии. Федор Лобанов, крепостной секретарь, был его первым учителем. Однажды шестилетний Тургенев нашел гриб, обыкновенный гриб – свинушку. Это может показаться странным, но в ХIХ веке свинушки относили к разряду съедобных грибов, по крайней мере, их считали безвредными… Первый. Фомич, ты что? Что с тобой? Фомич. А что? В чем дело, собственно? Второй. Ты где, Фомич? Фомич. Что значит «где»? Здесь. Первый. Фомич, тебя нет. Один голос. Второй. Фомич, подай голос. Фомич. Ну? Первый. Вот: «ну» есть, а самого нет… Фомич. Ну? Ну? Первый. Не нукай, Фомич. Ты где? Почему тебя нет? Скажи что-нибудь! Мне страшно, Фомич… Второй. Не пугай нас, Фомич. Ты зачем так, Фомич?… Фомич. Ну? Первый. Опять «ну»! Фомич. Сами-то, сами-то… на себя посмотрите!.. сами-то вы где? Второй. Мы здесь! Что за вопрос?!. Первый. Мы тут… Мы шевелимся… Фомич. Шевелятся они! Если вы тут шевелитесь, ну-ка, хлопните в ладоши… Второй. Это как, Фомич? Фомич. Ага! Не можете! Потому что рук у вас нет, вот почему!.. Первый. Фомич… что ты мелешь, Фомич?… Второй. Это неправда, Фомич… Фомич. Если неправда, ногой топните. Ну? Первый. Что же это такое, Фомич… Фомич. Нет у вас ног! Ничего у вас нет! Одни голоса. Второй. А где же мы сами? Фомич. А кто его знает… Первый. Фомич, ты сказал «его»… Кого знает – «его»? Это кого – «его»? Фомич. Я просто так сказал. Никого. Первый. Нет, Фомич. Не просто так. Отвечай. «А кто его знает», это твои слова – кого знает? Фомич. Ну, того, кто слушает… нас. Второй. А нас кто-то слушает? Фомич. Думаю, да. Первый. Кто нас слушает? Фомич. Откуда я знаю. Не может быть, чтобы нас никто не слушал. Второй. А вдруг мы там – у него? Он слушает – а мы у него… Первый. Я в прихожей, за вешалкой стою… Может, такое быть? Второй. А я в комнате, за занавеской… Там дует. Фомич, мне холодно. Первый. А ты где, Фомич? Фомич. А я в ванне… Я в ванне лежу – лицом вниз. Второй. А зачем лицом вниз, Фомич? Фомич. Это уже мое дело, зачем. Первый. Фомич, а у тебя есть… лицо? Фомич. Любопытство – порок… мои дорогие. Ыыы… Ы. Ы. Второй. Фомич, а что у тебя с голосом? Фомич. Ничего, все в порядке. Ы. Ы. Первый. Фомич, а если он в машине сидит – кто нас слушает, а? Мы где тогда?… Фомич. Ы… ыыы… ы… он не в машине… ы. Второй. Фомич, а вдруг он нас – раз и того?… Первый. Выключит, что ли? Второй. Ну да. Мы останемся там у него?… Или нет? Первый. Без голосов?… Фомич. Пусть только попробует. Ы. Второй. Фомич, не говори «ы». Фомич. Ы. Ы. Первый. Ты зачем так, Фомич? Фомич. Ы. Ы. Второй. Что с Фомичом? Первый. У него голос… ы… пропадает… Второй. А сам? Первый. Ы… не знаю… Второй. Фомич! Фомич. Ы. Ы. Ы. Первый. Ы. Ы. Второй. Ребята, вы что?… Ы… зачем?… Фомич. Ы. Второй. Ребята… ы… вы куда… Первый. Ы… Ы… Ы… И – тишина. «Что это было?» – Судаков чуть-чуть повернул ручку и попал на другую волну: передавали рекламу бескалорийного майонеза. Он повернул в обратную сторону, и, проскочив прежнюю волну, попал на «Щелкунчика». Ту волну он так и не сумел нащупать – там определенно молчали. Я забыл сказать, что приемник у Судакова был на батарейках, а сам Судаков сидел в полумраке, потому что минут сорок назад произошла авария на подстанции, и в доме не было электричества. Впрочем, в комнате было относительно светло, благодаря уличным фонарям. Глядя на занавески, Судаков мог наблюдать за скольжением проворных теней: шел снег. Что-то упало в прихожей за вешалкой. Он встал и пошел в прихожую на шум. Но, не доходя метров двух до вешалки, остановился. Из ванной определенно доносилось причмокивание. – Кто здесь? – спросил Судаков не своим голосом. Представьте, вы в прихожей одни, и кто-то из-за спины кладет вам на плечо руку. Судаков не нашел в себе сил обернуться. Члены его онемели. Но спасло Судакова не это, спасло его то, что у меня перебор. Семь тысяч знаков мне заказано для святочного рассказа. Как ему повезло, Судаков теперь уже никогда не узнает. Ладно, друг мой, живи, еще не вечер. Оставайся собой, плати налоги. С Новым годом тебя! Всем – счастья. |