Книга Ампирные спальни, страница 4 – Брет Истон Эллис

* * *

Летим в продюсерском «порше» на первую из двух вечеринок, упомянутых Марком, — сначала на запад по бульвару Сансет, потом по Дохини; режиссер мчит следом на черном «ягуаре»; миновав «птичьи» улицы [21] , подкатываем к парковщику Стою у барной стойки, окруженной наряженными елочками в горшках; притворяюсь, что слушаю модного молодого актера, бесконечно перечисляющего названия фильмов, в которых он будет сниматься в новом году; пьяно пялюсь на его сногсшибательную спутницу; из динамиков грохочут рождественские песни U2; несколько молодых парней в костюмах «Band of Outsiders» [22] на низком диванчике цвета слоновой кости по очереди втягивают кокаин со стеклянной поверхности длинного журнального столика, и, когда один из них предлагает мне присоединиться, я отказываюсь, хотя и тянет, но мне ли не знать, к чему это приведет. Продюсер поддал и рвется на вечеринку в Бель-Эйр; я тоже пьян и даю уговорить себя ехать с ним, несмотря на смутное ощущение, что и здесь кого-нибудь склею. У продюсера виды на другую вечеринку, там нужные люди, польза делу, статусное мероприятие; не вслушиваясь, я смотрю на парней, плавающих в подогретом бассейне (им от силы по восемнадцать), на девушек в стринг-бикини и на высоких каблуках, разгуливающих вокруг джакузи, словно ожившие статуи, мозаика молодости — мир, где меня больше нет.

* * *

В особняке на вершине холма в Бель-Эйр продюсер куда-то растворяется, а я перехожу из комнаты в комнату, пока не натыкаюсь на Трента Берроуза, отчего теряю ощущение реальности и больше не чувствую себя своим на этом празднике жизни, а потом ясно осознаю, что попал в дом Трента и Блэр. Поскольку изменить ничего нельзя, остается надраться. Благо что не за рулем. Трент стоит с кастинг-менеджером и двумя агентами — все геи, но один обручен с женщиной, а двое других скрывают. Я знаю, что Трент спит с агентом помоложе (блондин с неестественно белыми зубами, безупречный красавец, но начисто лишен шарма). Тренту Берроузу мне сказать нечего, но окончательно убеждаюсь в этом, произнося: «Последние четыре месяца я был в Нью-Йорке». Рождественская мелодия в стиле нью-эйдж не способствует сближению. Внезапно я уже ни в чем не уверен.

Трент смотрит на меня, кивая, слегка озадаченный моим появлением. Теперь его очередь говорить.

— Похоже на то.

Сдвинув диалог с мертвой точки, мы обращаемся к сомнительной теме нашего условно общего знакомого по имени Келли.

— Келли пропал, — говорит Трент, вдруг становясь серьезным. — Ты что-нибудь слышал?

— Надо же! — машинально восклицаю, но вовремя спохватываюсь. — Подожди, как пропал?

— Очень просто. Как пропадают? Его никто не может найти.

Пауза.

— Каким образом?

— Поехал в Палм-Спрингс, — говорит Трент. — Не исключено, что подцепил кого-то в Сети.

Трент ждет реакции. Я смотрю, не мигая. Потом понижаю голос:

— Странная история. За ним такое водилось?

Словно убедившись в чем-то, Трент не в силах скрыть отвращения.

— Водилось? Нет, Клэй, ничего «такого» за ним не водилось.

— Трент…

Трент отходит, бросая через плечо:

— Его, скорее всего, убили, Клэй.

* * *

На веранде с видом на громадный, обсаженный пальмами бассейн (стволы пальм увиты гирляндами белых лампочек, и бассейн тоже с подсветкой) я курю сигарету, пробегая глазами очередное CMC от Джулиана. Боковым зрением фиксирую тень, медленно отделяющуюся от темноты, отрываюсь от телефона, и это такой киношный момент (ее красота и моя реакция), что я невольно начинаю смеяться, а она стоит и смотрит с улыбкой, то ли слегка под кайфом, то ли пьяная в стельку. Таких девиц я обычно побаиваюсь, но эта меня не пугает. Блондинка с простоватым лицом; красота, типичная для среднезападных штатов, сугубо американская — не в моем вкусе. Безусловно, актриса (девочки с равнин в Калифорнию с другой целью не приезжают), стоит и разглядывает меня, точно бросая вызов. Я его принимаю. Спрашиваю, чуть подаваясь вперед:

— Девочка, хочешь сниматься в кино?

Она по-прежнему улыбается:

— А что? У вас для меня есть роль?

Но в следующий миг улыбка застывает и гаснет, и взгляд устремлен не на меня, а поверх.

Я оборачиваюсь, щурясь на приближающуюся женскую фигуру: яркий свет за стеклами веранды мешает ее разглядеть.

Когда поворачиваюсь обратно, девушка удаляется, гибкий силуэт невесомо парит в мерцающем свете бассейна, из темноты доносится плеск фонтана, секунда — и ее больше нет.

— Кто это? — спрашивает Блэр.

— С Рождеством.

— Зачем ты здесь?

— Пригласили.

— Неправда. Никто тебя не приглашал.

— Друзья привезли.

— Друзья? Поздравляю.

— С Рождеством. — Больше мне сказать нечего.

— С кем ты сейчас разговаривал?

Я отворачиваюсь и смотрю в темноту.

— Не знаю.

Блэр вздыхает.

— Я думала, ты в Нью-Йорке.

— То там, то тут.

Молчит. Вглядывается в меня.

— Да, — говорю. И потом: — Ты все еще счастлива с Трентом?

— Зачем ты здесь? С кем ты?

— Я не знал, что мы едем к вам, — говорю, отводя глаза. — Прости.

— Почему ты никогда не знаешь самых важных вещей?

— Потому что ты уже два года со мной не разговариваешь.

* * *

В следующем CMC Джулиан сообщает, что ждет меня в «Поло-паундж» [23] . Домой неохота, и я прошу продюсера высадить меня у отеля «Беверли-Хиллз». На открытой террасе за столиком возле лампы для обогрева сидит Джулиан; голова опущена, на лице мерцающий отблеск — строчит CMC. Отправляет, видит меня и улыбается. Не успеваю сесть, как появляется официант, и я прошу «Бельведер» со льдом. Вопросительно смотрю на Джулиана, он постукивает пальцем по бутылке воды «Фиджи» (я заметил ее, но не придал значения) и говорит: «Мне не надо». Выдерживаю паузу, переваривая услышанное.

— Потому что… ты за рулем?

— Нет, — говорит он. — Я уже больше года в завязке.

— Неслабо.

Джулиан смотрит на свой телефон, потом опять на меня.

— И как? — спрашиваю.

— Трудно. — Он пожимает плечами.

— Но жизнь стала краше?