Онлайн книга «В поисках утраченных предков»
|
Я скромно выложил на стол две оставшиеся карты, дядя Жора присвистнул и закряхтел, признавая свое поражение. — Во дает, племянничек, — кряхтел дядя Жора, разглядывая карты. — Во дает!.. Он думал, я буду с ним шуточки шутить! Ха-ха! Если бы мы играли на деньги, я бы выиграл рубля три, не меньше. Отец бросил карты и махнул рукой на свое поражение: — Пойду прилягу. Ну его к черту, этого Гвозлика! И докторскую туда же! Считалось, что аспирант — это шаг к докторской диссертации: своя научная школа, ученики и все такое прочее. Три аспиранта защищают свои кандидатские, руководитель — докторскую. — Если он уедет на Колыму, я не загорюю. — Н-да, — задумался дядя Жора, засовывая карты в кожаный чехольчик. — Не нравится мне все это. Давно не нравится… Мы слышали, как отец выпил на кухне валерьянки и пошел к себе в комнату. — Ты вот что, племянничек, — наклонился ко мне дядя Жора, — раздобудь адрес этого Гвозлика. Отца надо спасать! Я кивнул. — А как вы будете спасать? — шепотом спросил я. — Что-нибудь придумаем, — пообещал дядя Жора, сверкнув глазами. — Может, и ты пригодишься. — С удовольствием! 4 Адрес я взял из большой записной книжки отца, лежавшей дома у телефона. Гвозлик был записан нервным торопливым почерком после «Газ (заправка баллонов)», «Гуси — продажа», «Гузман И.А. — лодочная станция» и прочих хозяйственно-бытовых записей. — Так-так, — сказал дядя Жора, пряча адрес в карман. — Теперь следи за ситуацией. Если узнаешь, что он опять в загуле или на похоронах, тут же звони. И принеси мне общую кафедральную фотографию на один день. А то по ошибке не того… — Мы стояли в вестибюле метро «Нарвская», и дядька покрутил головой, словно опасался, что нас подслушают. — Н-да… В общем, никому ни слова! — А что вы собираетесь делать? — тихо спросил я. — Не твой вопрос, — сурово проговорил дядька. — Убивать не собираюсь. У меня отлегло от сердца. Дело в том, что дядя Жора, в отличие от отца, любил и умел подраться. Вроде братья-близнецы, одинаковой комплекции, оба занимались гимнастикой, а характеры разные! Дядя Жора ввязывался в драку мгновенно, бил крепко налево и направо и так же быстро выходил из нее и шел как ни в чем не бывало дальше, взяв тетю Зину под ручку. Так было в Зеленогорске, когда двое пьяных, мочившихся на забор овощной базы, вдруг повернулись к нам и с гоготом продолжили свое дело. Лихо было и в гардеробе одного ресторана, когда кто-то что-то сказал дяде Жоре и отцу. И теперь мой дядька-лихач что-то затевал против папиного аспиранта Гвозлика. Я замечал, что отец выглядит все хуже и хуже. Несколько раз ему вызывали «неотложку». Это в сорок-то восемь лет! Будь моя воля, я бы сослал Гвозлика на Колыму бригадиром золотарей-миллионщиков, а отца заставил бы ходить на футбол и в филармонию — лечить нервы. — Господи, да зачем нам эта докторская! — вздыхала мама, наливая отцу корвалол. — Хватит нам и кандидатской, хватит доцента! Кому от такой науки прок, если ты по ночам вскрикиваешь! Откажись от этого мозгокрута! — Не могу! — Отец говорил так, словно ему предлагали отказаться от родины, а не от аспиранта. — Я все-таки педагог и на двадцать лет его старше… Гвозлик продолжал удивлять общественность. Но по мелочам. То кошка спрыгнула ему на голову и расцарапала прикрытую волосами лысину. То оштрафовали за курение на Дворцовом мосту и прислали сообщение об этом факте в институт. То ножка стула, которым он хлопнул об пол, угодила на большой палец тещиной ноги, и теперь теща ходит в гипсе и не разговаривает с зятем. То в общежитии знакомил приятеля с древней казацкой борьбой — сидя на табуретках, одними руками — и разбил стекло на лестнице… Грубо, но точно выразилась тетя Зина: «То плетнем придавит, то корова обос…!» 5 Неожиданно Гвозлика как подменили. У отца даже мелькнула мысль: не снюхался ли он с прилежными в труде баптистами? Во-первых, он отдал бате все долги — все бесчисленные трешки, пятерки, десятки и двадцатки, которыми мой родитель ссужал в разное время бедолагу. Затем, буквально на следующий день, Гвозлик напросился к отцу в попутчики и по дороге к метро пообещал, что отныне всерьез возьмется за диссертацию и ни при каких обстоятельствах не подведет своего научного руководителя. — Работать и работать! — сообщил свой новый девиз Гвозлик. — Только так! — Давно пора, — размяк душой батя. — У вас сейчас самый благодарный возраст для науки. Сначала кандидатская, потом, глядишь, докторская. Вы же толковый исследователь, Владимир Альбертович! — Спасибо за вашу оценку, — потупил глаза Гвозлик. — А пить я точно брошу, как и обещал! — Хм-мм, — сказал отец. — Может быть, по бутылочке пива? Они шли через парк ХХХ-летия ВЛКСМ, и папаня решил, что неплохо бы пригласить аспиранта в пивной буфетик, чтобы потолковать по душам и сблизить позиции по сложным жизненным проблемам. Отец только что вернулся из командировки в Лодейное Поле, где неделю принимал экзамены у заочников, и поэтому ответ Гвозлика прозвучал для него загадкой: — Нет! — Гвозлик остановился как вкопанный и испуганно посмотрел на руководителя. — Я же вам позавчера пообещал, Сергей Михайлович. Теперь даже пива не пью! Все! Хватит! Вы меня убедили! — В чем? — по инерции спросил отец. — Ну, вот в этом… — Позавчера, говорите? — задумался отец. — Ну да, — кивнул Гвозлик, не решаясь двинуться с места. — Или позапозавчера? Может, я путаю? — Хорошо, хорошо! — растерянно сказал отец. — Вы идите, а я все-таки бутылочку «Рижского» выпью… На следующий день Гвозлик поймал батяню в институтском дворе: — Я хотел только добавить, что совсем не обижаюсь на вас. — За что не обижаетесь? — на всякий случай спросил отец. — Вот за это! — Гвозлик осторожно приложил кулак к своей бороде. — Еще и мало поддали. Надо было больше! И вообще, я вас по-настоящему зауважал, Сергей Михайлович! Даже если бы вы меня с моста скинули, как обещали, я бы все равно не обиделся. Заработал — получи! А я заработал… — Точно не обижаетесь? — участливо спросил отец. — У вас все цело? — Все цело, — весело махнул рукой Гвозлик. — Бывало и хуже! Не волнуйтесь, все между нами! Вот, я вам статью для аспирантского сборника принес, возьмите, пожалуйста, на рецензию… Отец взял у Гвозлика папку с тесемками, извинился и пошел совсем в другую сторону. За углом он быстро развязал папку и увидел в ней листы рукописного текста и несколько графиков на миллиметровке. Действительно, статья… 6 |