Книга Когда уходит Осень, страница 8 – Эми С. Фостер

Элли подошла к двери ресторана «Ики», встала на цыпочки и коснулась рукой истертого деревянного знака наверху — старая привычка. Ресторан «Ики» на самом деле назывался «Иктоум», что на одном из индейских наречий означает имя священного паука в мифологии коренных американцев. Знак представлял собой вырезанную из дерева, раскрашенную «ловушку для снов», [8] и Элли не могла устоять и не провести по ней пальцем.

В ресторане было полно народу — обычные посетители во время ланча. В углу Элли заметила свободный столик и немедленно захватила его, положив на стул пальто и сумочку. Ресторанчик этот, впрочем, больше смахивал на простой кафетерий. Официантов здесь не было, заказ делали у стойки, и, когда еда была готова, человек, принимающий заказы, выкрикивал твое имя. Скоро вошла и Нина — сразу же в ее сторону, рискуя свернуть шеи, повернулось множество голов.

Она успела пристроиться перед Элли, когда та уже собиралась заказать сэндвич с тунцом, и выдохнула:

— Как раз вовремя. Эй, Боб, что тут у вас сегодня творится? Мне салат, как обычно.

— Привет, Нина! — Стоящий за стойкой Боб радушно оскалился. — Один салат? А твоя подружка что будет?

Нина уже раз десять знакомила Боба с Элли.

— Эл, что будешь есть?

— Пожалуйста, сэндвич с тунцом.

— No problemo. С вас десять шестьдесят пять, дамы. Как будет готово, позову. И еще попрошу Фреду сделать без очереди.

Боб так и перегнулся через стойку, вытягиваясь навстречу Нине.

— Ты очень любезен, Боб, настоящий джентльмен, — ответила Нина.

Они расплатились и сели за свой столик.

— Такой хороший парень, такой милый. Всегда старается сделать для нас все быстро.

— Интересно почему… ты, случайно, не знаешь, Нина?

Ехидный вопрос Нина пропустила мимо ушей и принялась слой за слоем снимать зимние аксессуары. Сегодня Элли что-то уж очень не хотелось выслушивать бестолковые и путаные истории из личной жизни Нины пополам с философскими откровениями. Зря она не удрала домой пораньше, еще до ланча. Но что делать, раз она уже здесь… и тогда она просто перешла в режим полуневидимки.

«Я утка, — думала она, — кряква с зелеными и пурпурными перьями. И все, что говорит Нина, как вода, стекает с моего оперения…»

— Слушай, ты читала заметку Такера про Отам Авенинг?

Вопрос, конечно, риторический, ведь Элли информационный аналитик, ей положено знать всю эту историю. Такер писал о том, что Отам объявила конкурс. Вероятно, ищет ученицу или что-то в этом роде.

«А Нину-то почему это интересует?» — подумала Элли.

— Читала, конечно.

— Знаешь, мне кажется, ты ему нравишься, — вдруг заявила Нина, переключаясь на другую тему.

— С чего ты взяла? — отмахнулась Элли. — Да и вообще, нашла о чем говорить.

Увы, поздно — Элли это поняла, она уже попалась на крючок. Ей вовсе не хотелось задавать этот вопрос, но губы сами, помимо ее воли, шевельнулись, и она не успела с ними справиться.

— Ну да… ходят такие слухи.

Ага, слухи, ведь Нина та еще сплетница.

— Да и вообще, ты хоть знаешь, как он на тебя смотрит, когда думает, что ты его не видишь? А позы какие принимает… нет уж, прости. Брось, Элли, ты что, совсем слепая?

Господи, как она не выносит этот ее снисходительный тон! Но в рассуждениях Нины слишком много переменных, невозможно так сразу принять их или отвергнуть. Думать об этом Элли уже не могла, и так голова шла кругом. Нет уж, лучше не спорить.

— Гм, может быть. Так что ты хотела сказать про заметку?

Нина пожала плечами и безупречным жестом примирения заложила за уши волосы.

— Да ты знаешь. Конкурс! Что думаешь? Хочешь попробовать?

Элли поняла: Нина намекает на то, что сама собирается участвовать в этом странном конкурсе, который вдруг объявила Отам Авенинг. Отам — одна из самых колоритных жительниц Авенинга. Элли звонила ей совсем недавно, когда нужно было подготовить кое-какие материалы и проверить некоторые факты для Такера. Хотя официально они с Отам не были представлены друг другу, Элли несколько раз встречалась с ней в разных местах. В двух словах об Отам Авенинг можно сказать, что она очень неплохая ворожея северного толка, которая, достигнув определенного возраста (впрочем, она была еще совсем не стара), решила переехать на северо-запад Тихоокеанского побережья. Всем было хорошо известно, что Отам действительно знахарка высочайшего класса. В своем доме она держала книжный магазин, читала лекции о здоровье, самосовершенствовании и обучала приемам концентрации энергии. Но годы брали свое — по крайней мере, она в этом призналась по телефону, хотя у Элли сложилось впечатление, что на том конце провода женщина ее возраста, с острым умом и полная жизненных сил. Объявив конкурс, Отам намеревалась, так сказать, передать свою эстафету. Помимо профессионально написанного Такером длинного очерка о роде ее деятельности (готовя для него материал, Элли не нашла ни одного странного факта), в газете было забронировано место для довольно объемного объявления — начиная с ближайшего воскресного выпуска и далее на все двенадцать месяцев вперед. Похоже, Отам не шутит насчет преемницы в своем непонятном для простого смертного занятии.

У Отам была так называемая Книга Теней — знаменитая Книга Теней, о которой, похоже, знал каждый, но видеть ее довелось мало кому. Поговаривали, что книга эта — что-то вроде дневника, где не только описывалась удивительная судьба самой Отам, но и содержались тайные заклинания на все случаи жизни, начиная с исцеления от разных болезней и кончая оборотничеством, а по словам некоторых, даже умением летать. По крайней мере, молва такая по городу разнеслась. Так что получить в свои руки подобную книгу было весьма заманчиво, стоило побороться.

Элли не очень-то клевала на все эти оккультные штучки, но она прожила в городе достаточно долго и знала, что доля правды есть даже в самых нелепых историях. И возня с конкурсом казалась Элли не вполне адекватной для Авенинга. Ей подумалось, что тут не хватает… мистики, что ли. Интуиция подсказывала ей, что за конкурсом должно стоять нечто большее. Но она аналитик, а не репортер и совать нос не в свое дело не собиралась.

Однако сам конкурс, надо признаться, вызывал у нее любопытство. От претенденток требовалось написать эссе и в нем объяснить, почему она (именно она: хотя в объявлении о конкурсе не говорилось о том, что мужчины к участию не допускаются, текст был обильно уснащен местоимениями женского рода) считает, что именно ей больше всего пристало учиться у Отам. Странно, что Отам весьма неопределенно говорила о конкретике своих занятий. И как ни старалась Элли повернуть разговор на специфику этой работы, Отам отделывалась обтекаемыми и мало что значащими фразами.