Книга Грех бессмертия, страница 75 – Роберт МакКаммон

Через окно в комнату струился яркий горячий свет. И когда глаза привыкли, свет быстро померк, жара постепенно спала, комната погрузилась в объятия темноты.

В углу он заметил пустое кресло на колесиках. Затем различил три фигуры: две женщины стояли около кровати, на которой лежал обнаженный мужчина; его руки и ноги были раскинуты, лодыжки и запястья связаны. Одна из женщин плотно зажимала мужчине рот, чтобы он не мог вскрикнуть, и над этой белой полоской лейкопластыря его глаза с выражением сильнейшего ужаса вылезали из орбит. Над кроватью в рамочке висел портрет ухмыляющейся женщины с красными ногтями и свисающим с них пауком, написанный маслом. В руках второй женщины был топор. Он имел два лезвия и блестел, отражая синеватый свет, который ночь набрасывала на стены, словно некие растекающиеся картины, выполненные злобной рукой. Мужчина дернулся, вены напряглись на его шее. Его глаза закатились и побелели. Женщина протянула руку, дотронулась до его пениса, любовно погладила его, затем до мошонки и подняла свой топор.

Тело мужчины изогнулось дугой.

Топор упал.

Капли крови брызнули Эвану в лицо. Плоть посинела и съежилась, и с кровати скатилась обрубленная в колене нога.

Топор поднялся. И снова упал.

Другая нога дернулась; сгустки крови раскатились по простыням. Эван открыл рот, чтобы вскрикнуть, и на его подбородок медленно скатились густые капли крови.

Он моргнул и попытался отступить назад, свет снова становился ярче, затопляя все вокруг, он вдруг понял, что на его лице была не кровь, нет, а скорее капельки пота. Из-за окна неистовое августовское солнце опаляло кожу. Август для нас — это месяц-убийца, говорила ему давно миссис Демарджон. Кровать в комнате была аккуратно застелена белым покрывалом. В ней не было никакого кресла на колесиках. Он быстро вышел оттуда, закрыл за собой дверь и постоял, прислонившись к стене, в течение минуты, прижимая одну руку к своему лицу.

Боже, Пресвятый Боже на небесах.

Он узнал человека, лежащего на кровати.

Это был он сам.

Они не обманывают, сказал он сам себе. Мои предчувствия никогда не обманывают и теперь одолевают меня все более и более настойчиво. Они предупреждают. Предупреждают о том, что может случиться. Нет! Да. Это то, что может случиться с тобой, если ты не возьмешь Лори и не увезешь ее из деревни. «А как насчет Кэй? Что, если ты не прав, и она на самом деле больна?» «Они придут за тобой ночью». Горящие синим огнем глаза: безжалостный взгляд амазонки. «Нет. Нет. Нет. Нет.» Его сознание затуманилось, и на мгновение ему показалось, что его колени сейчас подломятся. Теряю разум, я теряю свой проклятый разум! Держись. «Нет, нет, нет!» Держись. «Я не могу уехать из Вифанииного Греха, пока Кэй больна!» Образ Гарриса Демарджона, отбрасывающего в сторону свои ноги, пронзил его мозг, словно острая бритва с зазубренными краями. Конечно. Вот где они сделали это, в клинике. И именно сюда они привезут его, когда будут готовы изувечить, чтобы он не смог улизнуть из Вифанииного Греха. Да. Доктор Мабри положила сюда Кэй с двумя целями: чтобы помешать ему увидеть эту ужасную женщину-тварь, которая выползает наружу и одевает ее тело словно платье, и чтобы помешать ему уехать из деревни до осуществления их замысла. И когда эта тварь по имени Оливиадра завладеет Кэй, они придут за ним ночью. А Лори? Что они сделают с Лори?

Чья-то рука схватила его за плечо.

— Мистер Рейд?

Он резко обернулся.

Глаза доктора Мабри пытливо вглядывались в его лицо.

— Вы хорошо себя чувствуете?

— Прекрасно, — быстро ответил он.

— Вы выглядите немного бледным, — сказала она.

— У меня на мгновение закружилась голова. Сейчас уже все в порядке.

Она замолчала, все еще сжимая рукой его плечо.

— Надеюсь, что это так. Я как раз собиралась сообщить вам, что сегодня после обеда вашей жене предстоят еще обследования. Лучше, если вы с дочкой вернетесь домой. — Она улыбнулась и убрала руку. — Мне очень жаль, потому что знаю, как сильно вы желаете побыть с ней.

— Она сможет вернуться домой в понедельник?

— Думаю, что мы можем смело утверждать, что к понедельнику она вернется домой, на Мак-Клейн-террас, — ответила женщина.

Эван заглянул в ее глаза и прочел в них одержимость. Вся Темискрия была одержима злым духом.

Она все еще улыбалась.

— Мы проведем наши последние обследования утром, миссис Рейд может находиться под влиянием медикаментов, так что может быть будет лучше, если вы…

Одержимость. Темискрия. Вифаниин Грех?

— …просто позвоните сюда в понедельник утром. Если что-нибудь прояснится, я вас поставлю в известность. Хорошо?

Он кивнул. Одержимость. Оба места одержимы злым духом. Темискрия тогда, а Вифаниин Грех — сейчас.

— Хорошо, — сказала доктор Мабри.

Эван провел дрожащей рукой по лицу.

— Вы выглядите усталым, мистер Рейд. У меня есть лекарство, которое вам поможет…

Королева, слышал он где-то внутри голос Лори: «Настоящая королева. Она живет в большом замке…»

— …уснуть, — говорила между тем доктор Мабри.

Доктор Драго.

— Давайте я выпишу вам какие-нибудь из этих таблеток, — предложила она.

Наконец он сфокусировал на ней свое внимание.

— Нет, — сказал он. — Я прекрасно себя чувствую. Я лучше заберу Лори и отвезу ее домой.

— Да. — На ее лице заиграли тени. — Возможно, это лучше всего.

Эван поблагодарил ее, отвернулся и прошел обратно к палате Кэй.

— Мы сейчас уходим, — сказал он девочке и взял ее за руку.

— Где ты был? — спросила его Кэй.

— Просто прошел по коридору. — Он остановился в дверном проеме. — Не беспокойся обо мне, — сказал он, выдавив из себя подобие улыбки. — Я пока еще не слетел с катушек.

— Я никогда этого не говорила, — нервно ответила она.

— Тебе не довелось это сказать. Но, что бы ни случилось, ты должна знать одно. Я люблю тебя. Я всегда тебя любил и буду любить. Ты — сильная своеобразная личность; Господь мне судья, но ты — личность более сильная, чем я. Просто помни, что я тебя люблю, хорошо?

— Эван… — начала было Кэй, но было уже слишком поздно. Ее муж и ребенок исчезли.

По пути домой Лори, сидя рядом с отцом, тихо спросила:

— Надеюсь, маме станет лучше, она так больна…

— Ей будет лучше, — невыразительно произнес Эван. «Дома к понедельнику», — сказала доктор Мабри. Да. Но будет ли это та Кэй Рейд, которую он только что оставил в палате клиники?

— Мама ведет себя странно, — сказала Лори тихо. — Она будет здорова, когда вернется домой?