Книга Невероятная частная жизнь Максвелла Сима, страница 40 – Джонатан Коу

Его жена вернулась к нам минут через двадцать. Почему она так долго заваривает чай, удивлялся я, пока ее не было. Но с ее появлением все немедленно разъяснилось.

— Прошу прощения, — сказала она, — я звонила Элисон. Мне повезло застать ее дома. Она свободна на этой неделе и будет только рада встретиться с тобой в среду.

— О… — растерялся я. — Замечательно.

— Филип сейчас в Малайзии, и она закажет столик в ресторане, чтобы вы могли спокойно поужинать вдвоем в уютной обстановке. Мальчиков, разумеется, тоже нет в городе, они оба в школе.

— Я очень благодарен, но…

— Ага! — мистер Бирн вскочил. — У меня возникла идея!

Он вышел из оранжереи, я же пытался сообразить, как утрясти это новое развитие событий и совместить с графиком моей поездки. Получалось, что ужин с Элисон на день удлинит мое путешествие и на паром в Абердине я сяду лишь в четверг вечером, а на Шетланды прибуду только на следующее утро. Это плохо? Необязательно. Другие торговые представители к пятнице уже, наверное, вернутся домой с выполненным заданием, ну и что? Мы ведь не в гонках участвуем. А если бы и так, я все равно не пришел бы первым. В этом сценарии роль Робина Нокс-Джонстона или Бернара Муатессье предусмотрена не для меня. Опять же, у меня сохраняются приличные шансы выиграть другой приз — за экономию горючего.

— Просто здорово… правда. Я с удовольствием увижусь с Элисон.

— Вот и прекрасно. Значит, мы обо всем договорились.

Миссис Бирн счастливо заулыбалась и опять предложила мне булочек. Потянувшись за булочкой, я увидел свое отражение в стеклах оранжереи. Снаружи почти стемнело. Мне предстоял скучный вечер в одиночном номере «Кволити Отель Премьер Инн», но принять приглашение Бирнов поужинать было выше моих сил. Мне все еще приходилось дозировать количество человеческого общения в сутки; сегодня я бы больше не вынес. Я молча жевал, пока миссис Бирн негромко и неспешно рассказывала о том, что за эти годы произошло с ее друзьями, которых я либо никогда не знал, либо давно позабыл. Затем к нам вернулся мистер Бирн. Пыхтя и отдуваясь, он тащил большую картонную коробку.

— Вот! — торжествующе воскликнул он, опуская коробку на пол.

— Ох, Дональд! — сказала его жена. — Что это?

— Коробка с чердака, — ответил мистер Бирн.

— Я знаю, откуда она. Но что она тут делает?

— Ты же сама говорила, что глаза бы твои на нее не глядели.

— Говорила. Поэтому отнесла ее на чердак. А ты зачем ее приволок?

— Ей не место на нашем чердаке. У нас своего хлама полно. Это коробка Элисон.

— Знаю. И я давно прошу ее забрать свои вещи, но она постоянно забывает.

— Она не забывает. Она просто не хочет с этим связываться.

— Хорошо, не будем спорить. Ну и что дальше?

— Макс ее отвезет.

— Макс?

— Он же встретится с Элисон, верно? Почему бы не передать ей коробку?

— Ой, не говори глупостей.

Я взглянул на коробку такую большую, что мистер Бирн с трудом дотащил ее, и так плотно набитую бумагами, что картон едва не лопался. Однако в мой багажник она влезала без проблем, и я не видел причин отказывать моим хозяевам в услуге:

— Нет, все в порядке. А что в ней?

— Университетские работы Элисон. Почти тридцатилетней давности.

— Надо было их выбросить, — сказала миссис Бирн. — Выбросить — и дело с концом. Сжечь.

— Нельзя, — возразил ее муж. — Эти бумаги политы ее потом.

— А что толку? Она даже диплом не получила.

— Сью, ты, похоже, что-то путаешь. Диплом она как раз получила. Верно, она ни дня не работала, но это не одно и то же. И потом, никогда не поздно начать, особенно теперь, когда дети уже почти взрослые.

— Начать что? — поинтересовался я. После стольких лет я подзабыл, чему училась Элисон.

— Работать психологом, — ответил мистер Бирн. — Она всегда хотела заниматься терапией.

Какие-то смутные воспоминания зароились в моей голове, наведя на очевидную мысль: Элисон я едва знал, и в нашем «счастливом» детстве и юности нас мало что связывало. Так хочу ли я провести целый вечер за ужином с практически незнакомой женщиной? Впрочем, отступать было поздно. Мистер и миссис Бирн загорелись этой идей — одна по непонятным сентиментальным соображениям, а другому не терпелось избавиться от картонной коробки.

Спустя несколько минут я аккуратно укладывал ее в багажник:

— Вот… отлично вошла. — Чемодан и ноутбук я оставил в гостинице, так что в багажнике лежали только две коробочки с образцами щеток.

Миссис Бирн вышла меня проводить. Вечер был холодным, и у нас изо рта шел пар. Попрощался я наскоро — если не грубо, — отчасти потому, что миссис Бирн могла простудиться, но в основном потому, что хотел избавить себя от долгих проводов. Однако стоило мне сесть за руль, как из дома выбежал мистер Бирн.

— Ты кое-что забыл! — Он тряс связкой ключей от отцовской квартиры.

Надо же, то, зачем я сюда явился, напрочь вылетело у меня из головы. Я открыл окно и взял ключи:

— Спасибо. Чуть без них не уехал.

— Ты уверен, что это те самые ключи? — засомневалась миссис Бирн.

— Конечно, те самые, — ответил ее муж.

— По-моему, они не похожи на ключи от квартиры Гарольда.

Мистер Бирн ее проигнорировал:

— Смотри не потеряй. Дубликатов нет.

— Разумеется, есть, — возразила его жена.

Он со вздохом повернулся к ней:

— Прости?

— Я говорю, что есть другая связка. У мисс Эрит.

— Мисс Эрит? Что ты городишь? Какая еще мисс Эрит?

— Старушка, которая живет в квартире напротив. У нее хранятся запасные ключи. И она до сих пор забирает почту Гарольда. Ну… все эти открытки.

— Открытки? Чушь какая-то.

— И вовсе не чушь. Гарольд до сих пор каждый год получает открытки от одного и того же человека. — Миссис Бирн наклонилась к окну машины: — Я знаю, о чем говорю, пусть он мне и не верит. Не обращай на него внимания. Желаю тебе хорошо провести время с дочкой. И передай от нас привет Элисон, ладно?

— Не только привет — эти бумаги тоже! — закричал мистер Бирн. — Не забудь их отдать. Всучи, а если понадобится, силком.

— Непременно.

— И спасибо за зубные щетки!

— Не за что. Вам спасибо за чай.

Я помахал им и закрыл окно, прежде чем они успели еще что-нибудь сказать. Иначе я простоял бы здесь весь вечер. Общение с ними слегка вымотало меня — особенно с миссис Бирн. Раньше я бы не назвал ее «чудной», но, наверное, возраст сказывается. К примеру, ее слова насчет открыток. Крайне сомнительно, чтобы кто-то слал моему отцу открытки в Личфилд, где он не живет уже более двадцати лет.