Онлайн книга «Я - книга»
|
— Жанна, он жив, всё в порядке, — произнесла Ирина, её голос звучал громко и уверенно. — Но почему он не приходит в сознание? — сквозь слёзы и всхлипы спросила Жанна. — Потому что в него угодила молния. Не задавай глупых вопросов… — Где я возьму сухие дрова? Всё, что мы заготовили и хранили под тентом, разбросано в радиусе двухсот метров… — Крот, не задавай глупых вопросов! Собери всё, что есть сухое, и сделай костёр. Прямо перед палаткой делай. — Нет ничего сухого… — Господи, Крот! Мухомор может умереть, ты это понимаешь?! Делай хоть что-нибудь!!! Ирина кричала, и мне было больно слышать её надрывный обеспокоенный голос. Жанна, похоже, не могла ничего делать и продолжала плакать. Странно, что я за всю свою жизнь не выучила ни одной молитвы. Пытаясь разобраться, кто Бог, а кто не Бог, я совсем забыла об этом. Поэтому молилась я всегда спонтанно. — Кто бы ты там ни был, Автор ли, Типограф или может, Идиот… помоги, пожалуйста, Мухомору… Спаси его… — прошептала я несколько раз. Вдруг я почувствовала, что перемещаюсь — кто-то схватил рюкзак. Некоторое время нас с Тюбиком потрясло, а затем раздался голос Крота: — В мухоморовом рюкзаке только карта Знахаря. Годится? — Н-нет, — неуверенно ответила Ирина. — Ищи ещё, если ничего не найдёшь, то тогда карту. Найди мой рюкзак, там фляга с абсентом. — В моём посмотрите, — наконец, откликнулась Жанна. — Там была зажигалка. Неожиданно меня ослепил яркий свет. Зажмурившись, я крикнула: — Тюбик, Моё Солнышко! Что происходит? — К-крот открыл к-карман, где мы ж-живём. М-молись. Г-громче! — Зубная паста не подойдёт? Ага, тут Книжка. Сгодится. Незнакомая рука вытащила меня из рюкзака, подняла повыше. Я открыла глаза и на один миг увидела изумительную картину… Этот миг навечно зафиксировался в моей памяти. Крот с любопытством осматривал меня. Внизу находился рюкзак, а чуть дальше от него — приоткрытая туристическая палатка, такая же, какую Мухомор возводил у себя в комнате, чтобы показать гостям. Я увидела тень Ирины в ней, оглянулась вокруг. Лес после бури. Вывороченные с корнем, поваленные деревья. Запах воды, повсюду вода, несколько её капель-уколов упали с веток прямо на странички. На земле — различные Существа, посуда, тряпки, дрова, одежда. Повсюду грязь. Тёмный силуэт Динозавра держит в руках оранжевый рюкзак, идёт сюда. Незнакомый, но такой сильный и яркий аромат свежести, природы, деревьев… от него задрожали странички, помутнело в глазах. — Денис нашёл твой рюкзак! — крикнул Крот. — Несите сюда, скорее, — голос Ирины. Я снова посмотрела вниз и увидела какое-то Существо в траве, пригляделась… это был Манополюс. Тем временем Крот убрал меня в карман своей куртки и шагнул к палатке. — Манополюс!!! Настольная Игра Шахматы! — закричала я изо всех книжных сил. — Безусловная Любовь! — услышала я. — Спасибо тебе!!! За передвинутый рюкзак!!! — … — Что?! Я не расслышала… — … встречи! — До встречи… Подошёл Динозавр, передал оранжевый рюкзак внутрь палатки. Я пыталась заглянуть туда, но, видимо, Мухомор лежал с другого края. Из палатки высунулась голова Жанны, лицо её было заплаканным, а волосы — мокрыми. Она что-то передала Кроту. А тот вновь достал меня из кармана и произнёс: — Скажи Ире, что огонь скоро будет. — Но это же Книга! — сказала Жанна. — Будет жить — новую купит, — сказал Крот. Я даже не сразу поняла, что происходит. Я не привыкла к тому, что разговоры людей касаются меня. Но был ли у меня выбор? КАК я могу повлиять на людей, которые меня даже не читали? Был бы в сознании Мухомор… Голос Динозавра: — Нашёл относительно сухие щепки, там, под полиэтиленом, на земле. Наш тент унесло и придавило упавшей сосной. — Быстрее давай, — голос Крота. Со мной в руке он зашагал в сторону от палатки, нагнулся и подобрал несколько еловых веток. Затем вернулся. Что он собирается со мной делать? Зачем я ему?! О чём они говорят?! Боже мой… Крот открыл меня, и я не успела по-настоящему испугаться. Резкая пронзительная боль обрушилась на меня, заставив отключить зрение, слух и обоняние. Одним движением руки Крот вырвал из моей середины несколько центральных страничек… Картина реального мира — лес, люди, палатка, запах воды — несколько раз мигнула в сознании и с грохотом пропала. Но тело продолжало чувствовать — ведь осязание оставалось. Я не знала, что с ним делать, и решила даже не пытаться отключать. Это странное, неприятное, зловещее ощущение, когда моя часть, ещё живая, уже мне не принадлежит. Истекало болью только место разрыва, а лишённые тела пять страничек… они жили до тех пор, пока к ним не прикоснулось пламя от зажигалки. Они сжигали меня по частям. ЗАЧЕМ?! Ведь я не сделала им ничего плохого! Ведь я… только начала жить, хотела вернуться в Библиотеку, хотела к новым друзьям… мой путь… разве он может быть таким коротким… Господи, Автор мой, спаси и сохрани… Пламя коснулась вырванных страничек, и я снова включила зрение и слух, потому что не хотела умирать бесчувственным куском бумаги. Но вот только не увидела Крота и огня… я оказалась на горе, рядом с крестом. Неужели боль была настолько сильной, что лишь спасительное видение могло помочь не потерять восприятия? Учителя уже прибили к кресту. Неподалёку толпились люди в хитонах и стражники в доспехах. Рядом с крестом, на котором распинали Иисуса, вбили ещё несколько крестов, на них страдали незнакомые люди. Лицо моё почему-то было заплаканным. Я утёрла слёзы рукавом, оглянулась по сторонам, заметила Марию из Магдалы. Откуда я её знала? Подошла к ней, спросила: — Что происходит? — Он отдаёт жизнь за тебя. — Что происходит со мной? — я заметила, как низ моего платья задымился. — Ты… ты горишь, Анна. Ты спасаешь его. Инстинктивно я повернулась к кресту, и на мгновение увидела на нём Григория. Тряхнула головой. Иисус узнал меня в толпе и улыбнулся с креста. — Анна! — окликнул знакомый голос. Я увидела Фому. В тот же миг сердце куда-то провалилось, и на его месте образовалась чёрная дыра. Я едва устояла на ногах — спасибо Марии, которая вовремя поддержала меня за руку. Он быстро подошёл ко мне. Других учеников почему-то не было, и я не осмелилась спросить Фому. Его взгляд был красноречив, на лице не отражалось ни капли сомнений. — Это правда? — спросил Фома. |