Онлайн книга «Третья штанина»
|
И на следующий, после тяжелой трудовой недели, день я был награжден приездом возлюбленной. Она села на стул возле компьютера и стала рассказывать. Рассказывала, в чем вся соль, когда ты пишешь репортаж, и в чем вся соль, когда ты пишешь интервью. Только я не слушал, а смотрел ей между ног и смотрел, как краешек трусиков выглядывает из штанов. – Куда ты смотришь? – На трусы. – Ты слушай, а не смотри. Но я схватил ее, стал целовать, и она задала этот вечный глупый вопрос: – Что ты делаешь? – Ничего, – ответил я, как отвечал уже не раз. И я слышал, как за окном в палисаднике отец шутит о чем-то с мачехой. Слышал еще какие-то звуки с улицы, когда все это произошло. А потом все закончилось, хотя лучше бы никогда не заканчивалось, и мы с моей то ли бывшей, то ли нынешней девушкой шли к остановке. И я спросил: – Мы снова теперь вместе? – Не знаю. И она спросила: – А как же мои материалы? Я посадил ее на автобус и за ночь написал репортаж и интервью. Репортаж был с выдуманного мной фестиваля рэперов. Я выдумал одиннадцать групп, которые читали рэп. Среди них была группа «Маршрут 104», которая зачитывала: Человек с большим животом Общается только со своим котом. И была группа «Последний поворот», которую тревожили более философские вопросы: За карточным столом поддатый бог длиннобородый Вдумчиво сидел, сатана месил колоду И как-то ненароком, по привычке, сплутовал. Создатель, ясно дело, наши души проиграл. И другие группы. Еще девять. Потом я дал оценку хип-хопу, поразмышлял о рэпе в целом и был таков. А потом написал интервью, которым горжусь по сей день. Я выдумал человека, звали его Антон Нестеров, который коллекционировал левые ботинки. У меня у самого есть такая проблема: левые остаются целыми, а правые рвутся. И я написал про Антона Нестерова, который выкидывает рваные правые ботинки, а левые оставляет в коллекции. Он скопил пятьдесят три башмака за пять лет. В воскресенье мы с моей (теперь снова моей) девушкой съездили в общагу универа, собрали там обуви у всех моих знакомых, расставили ее на подоконнике и сделали фотографии. Моя девушка сдала мои работы, и поэтому ее отчислили не тогда, а на полгода позже. Но через полгода она снова уже не была моей девушкой. * * * Утром я стоял в ванной, чистил зубы, когда во входную дверь постучались. И тут же, не дождавшись ответа, в коридор зашла Кучина. Ирина Владимировна Кучина из военно-учетного стола. Отсрочка-то моя закончилась. Я стою и смотрю на нее, из ванной в коридор смотрю, удивленно, с зубной щеткой во рту. – Собирайся, – говорит она, – поедем в военкомат. Я стою и смотрю на нее. Потом вытащил зубную щетку изо рта и сказал: – Вы таким тоном это говорите, как будто на блядки меня зовете. – Давай. Мы тебя ждем снаружи. Я прополоскал рот. Она собиралась выйти из дома, но я сказал: – Подождите. Мне нужно на работу сегодня. Я могу сам приехать завтра или послезавтра. – Так и приедешь? – Приеду. Она не то чтобы поверила. – Подождите, – сказал я. Вынес ей из своей комнаты личное дело. Я давно уже убрал оттуда все лишнее. – Вот, – говорю, – только это возьмите. Оно, наверное, должно там лежать, в военкомате, я случайно с собой взял. Она посмотрела на меня подозрительно. – А чего это ты его домой утащил? – Да забыл отдать. – Забыл отдать? Еще посмотрела и пошла. Только в дверях сказала: – Я тебя предупредила. В следующий раз я заходить не буду. Если не приедешь – пеняй на себя. – Приеду на днях, – говорю. Она вышла. Только теперь я на всякий случай, перед тем как пойти работать, по утрам выглядывал в окно. И не удивился, когда в одно прекрасное утро меня снова ждал «бобик» с брезентовой крышей за оградой. Вот они сидели в машине за оградой, место с видом на мое крыльцо. Я взял обувь и пошел на кухню. Выкинул ботинки в форточку, встал на подоконник, пролез в форточку сам, спрыгнул с карниза и оказался со стороны огорода. Обулся и огородами пошел на остановку. Пусть себе ждут. А я пойду другим путем. Встретимся осенью, ребята. Пусть хирург забудет мое лицо к тому времени. У меня еще две небитые карты – плоские, как парта, ноги моего сводного брата и направление в неврологическое отделение. А утреннее солнце светило, хорошо было, еще пара дней, и весна закончится, начнется лето. Я шел к остановке, мне было хорошо, солнце светило для меня, я шел на работу и с каждой секундой становился взрослее, и на этом хотелось бы закончить всю эту историю. Только добавлю маленький постскриптум. С тех пор прошло несколько лет, и вот что я могу еще сказать напоследок о себе и тех, о ком рассказывал: 1. О себе. Вскоре меня опять бросила моя девушка, и еще через пару месяцев я даже ее разлюбил. И после я еще не раз оставался без девушки и без работы и поступал еще в два института. В последнем задержался дальше первого курса и сейчас учусь. А схему с ногами моего сводного брата оказалось провернуть легче легкого. 2. О Мише. Миша бросил все свои грязные дела, к настоящему моменту стал Специалистом По Безопасности в сотовой компании. Он самый первый из моих друзей женился, и родили они с женой месяц назад сына-богатыря. 3. О папе. Мой папа и моя мачеха живут теперь без меня и без сводной сестры, потому что мы уже выросли и свалили. Я вижусь с ним, когда он приезжает в командировку в Москву. Я не скажу, что очень его понимаю, но зато мне кажется, мой папа стал-таки самым счастливым человеком из всех, кого я знаю. Несмотря ни на что. И я надеюсь, что генетически, ну хотя бы в теории, у меня тоже есть такая возможность. А об остальных пока больше ничего не хочу рассказывать. |