Онлайн книга «Креативщик»
|
ЖЕНЩИНА: Боб, ты у меня гений. Я только боюсь очень. Там тоже не дураки сидят. Не пропустят. БОРИС-ТРЕТИЙ: Кого? Грибоедова? Ты на прогоне, когда комиссия, говори нормально и руки по швам держи. И все дела. А потом оттянемся. Публика будет с ночи за билетами стоять. ЖЕНЩИНА: А насчет любви Чацкого к Софье? Если он женщина, получается, что это про лесбиянок, что ли? БОРИС-ТРЕТИЙ: У нас эту тему педалировать не надо. А бог даст, прорвемся в Эдинбург, там оценят. Мы с тобой лесбиянский заход после специально отработаем. Весь рисунок. Про брови и «хазеты» они не поймут, а латентный гомосексуализм и вечно женское в мужчине там сейчас — самое оно. ЖЕНЩИНА: Так тебя и пустили в Эдинбург. БОРИС-ТРЕТИЙ: Времена меняются. Брюхом чую. Если бровеносец начал книги писать, это значит, что у них проскочило: надо повышать культурный имидж. ЖЕНЩИНА: Что повышать? БОРИС-ТРЕТИЙ: Темная ты у меня, Лю. Никак языкам тебя не обучу. Поразительно, что я в тебе нашел? ЖЕНЩИНА: Ну-ка, расскажи. Самой интересно. БОРИС-ТРЕТИЙ: Нет, правда. Мы с тобой сколько лет вместе бичуем? (Думает.) Ёлки! Сегодня у нас какое? ЖЕНЩИНА: Вспомнил все-таки. Я думала, не вспомнишь. БОРИС-ТРЕТИЙ: Двадцать пять лет, что ли? Шит! А годы летят, наши годы, как птицы, летят! ЖЕНЩИНА: Может, отметим? Устроим сейшн? БОРИС-ТРЕТИЙ: Типа «Серебряные свадьбы, негаснущий костер»? Нет уж. Это пускай гопота отмечает… Разве что вдвоем. Двадцать пять лет! Осмыслить надо. ЖЕНЩИНА: Помнишь, как ты обещал, что я с тобой никогда скучать не буду? БОРИС-ТРЕТИЙ: Обманул? ЖЕНЩИНА (нежно): Чего-чего, а скуки точно не было. Они смотрят друг на друга, она гладит его по лицу. БОРИС-ТРЕТИЙ: Поразительная ты чувиха, Люси. Чем ты меня приворожила? ЖЕНЩИНА: Чем? БОРИС-ТРЕТИЙ: Столько вокруг баб классных, только свистни. Режиссер все-таки, не хухры-мухры. ЖЕНЩИНА: Я тебе свистну. БОРИС-ТРЕТИЙ: Роберт третий раз женат, Алик вообще рекордсмен. А я, как папа Карло, все с тобой да с тобой. Нет, в натуре. Чего я в тебе нашел? ЖЕНЩИНА: Всё. БОРИС-ТРЕТИЙ: Что это «всё»? ЖЕНЩИНА: Что тебе надо, то и нашел. Кто мне говорил: «Ты моя муза?» БОРИС-ТРЕТИЙ: Я. ЖЕНЩИНА: А кто лучше всех на свете готовит? БОРИС-ТРЕТИЙ: Ты. ЖЕНЩИНА: Еще вопросы есть? БОРИС-ТРЕТИЙ: Нету. Ты моя муза и кормишь от пуза. А всё остальное мне до лампочки. О’кей, со мной ясно. А я тебе на кой сдался? ЖЕНЩИНА (серьезно): Дурак. С тобой я счастливая. И здесь с двух остальных сцен, где — вы помните? — позади занавеса продолжает гореть свет, доносятся женские голоса, как эхо. С центральной Людмила Михайловна: «Борис Константиныч, какая же я с тобой счастливая!» А потом, с левой, Людок: «Ах, Борька, Борька, счастливая я, не сглазить бы!» И гаснут прожектора, гаснет освещение на сценах. В зале темно. Печальный, звонкий, размеренный звук. Это падают капли времени. Потом щелчок. Слышен звук телевизора. Обрывок какой-то современной попсовой музыки. Снова щелчок. Реклама стирального порошка. Щелчок. «….Местами заморозки. Ветер северозападный, умеренный. Временами возможен дождь со снегом. Температура…» В общем, прогноз погоды. Центральный занавес наполняется изнутри голубоватым свечением. Там работает телевизор. ГОЛОС ЖЕНЩИНЫ: Борик! Бо-орик! Занавес открывается. В старом хлипком кресле, лицом к залу сидит Женщина, пьет чай. Перед ней телевизор. Изображения мы не видим, только слышим звук, да мигает экран. Женщина старая, в халате и шлепанцах. Пьет чай, вслух разговаривает сама с собой. ЖЕНЩИНА: Понятно. Погодка собачья… Щелчок. ТЕЛЕВИЗОР: …Обходит по флангу, разворачивается. Пас, Коля! Пасуй! Аршавин свободен! Молодец! Бей, Андрюша! Оглушительный рев. ЖЕНЩИНА (переключая): Чтоб вы провалились с вашим футболом. Боря-а-а! ТЕЛЕВИЗОР: …Эта удивительная женщина пришла к нам в студию, чтобы открыть нам свою душу. Аплодисменты! (Хлопают.) Скажите, каково это — быть замужем за сиамскими близнецами? ЖЕНЩИНА: О господи. ТЕЛЕВИЗОР: Если честно, жутко тяжело. ЖЕНЩИНА: Я думаю. ТЕЛЕВИЗОР: Тяжело в буквальном смысле? Ха-ха, шутка. ЖЕНЩИНА: Пошляк. ТЕЛЕВИЗОР: Я про сексуальную сторону потом расскажу. Это реальный улёт. Всмысле, там как раз нормально всё. ЖЕНЩИНА: Мамочки мои. Борис, ты только послушай! ТЕЛЕВИЗОР: …Но, понимаете, они на самом деле такие разные. Макс по жизни как бы пофигист такой, а Стас чуть что — депрессует. ЖЕНЩИНА: Могу его понять. Она роняет пульт, программа переключается. ТЕЛЕВИЗОР: Я не тот, за кого ты меня принимаешь. Я Ангел Тьмы! И я пришел за тобой! Душераздирающий крик и сатанинский хохот. ЖЕНЩИНА: Только не это… Перегибается через поручень, чтобы поднять пульт. На пол падает чашка. Женщина пытается ее поймать и опрокидывается вместе с креслом на пол. Программа снова переключается. ДЕТСКИЙ ХОР: «Давно ль, друзья веселые, простились мы со школою…» ЖЕНЩИНА (слабым голосом): Бо… ря… Мне плохо… Борька… Аптечку! Принеси аптечку! Бобик! Аптечку! Ее голова откидывается на пол. ХОР: «В саду березки с кленами встречают нас поклонами, и школьный вальс опять звучит для нас». На сцену выходит бобик — натуральная собака. В зубах она держит аптечку. Подходит к старухе. Тычется в нее носом. Начинает лизать ей лицо. Но женщина неподвижна. Под звуки «Школьного вальса» и собачий вой занавес закрывается. Трюк с облизыванием лица очень простой, я проверял на своем лабрадоре. Намазываешь нос колбасным сыром, и все дела. Так будет лизать — зал обрыдается. А вой, конечно, дается в записи. Прием, когда персонаж обращается как бы к человеку, а потом оказывается, что это животное, конечно, не нов. Но в пьесе все построено на отработанном сырье. Ведь это вариация на тему «Душечки». Ключевое слово здесь «Перечитывая Чехова». Ну как вам пьеса?» — спросил драматург с нарочитой небрежностью. Слушательница долго молчала. |