Онлайн книга «Vremena goda»
|
– Простите, что́ я выстукиваю? – S-O-S. Морзянкой. Тире – тире – тире, точка-точка-точка, тире – тире – тире. Это все знают, не только моряки. Оказывается, она механически отстукивала пальцами ритм, в котором шевелились ресницы Мадам. Вера убрала руку. – Пардон. Привязалось. Изменилась в лице. Бросила ложку. Вскочила. Извинившись, быстро вышла из ресторана, а потом перешла на бег. «Очнулась? Вышла из комы? Невероятно! После стольких лет! А может быть, она в сознании уже давно? Ведь еще весной, когда я первый раз пришла, Эмэн все руку на ее лице держал! Но тогда это не кома, это локд-ин! И никто не знает! Какой ужас!» Аутиста в палате не было. Мадам лежала одна. Такая же, как всегда: обтянутый восковой кожей скелет. – Вы меня слышите? – громко, как глухой, крикнула Вера, наклонившись над изголовьем. Крикнула по-русски. Положила руку на глаза. Ресницы дрогнули. Не так, как в прошлый раз. Что это означало и означало ли вообще что-нибудь, было непонятно. Очень кстати вспомнился роман «Граф Монте-Кристо», про паралитика Нуартье. – Если вы меня слышите, медленно сомкните и разомкните ресницы. Один раз. Бабочка трепыхнула крылышками и замерла. Но Вера всё еще не верила. – Так вы не в коме? Если «нет», быстро моргните два раза. «Нет», – отчетливо ответили ресницы. – Боже мой! Я сейчас позову дежурного врача! «Нет». И еще раз, после интервала: «Нет». – Вы не хотите врача? «Нет». – Но почему? Никакого ответа. Да и как ответить, если она может дать только два знака, утвердительный и отрицательный. Стоп. Со стариком Нуартье как-то общались. При помощи алфавита, вот как! – Я буду подряд произносить весь алфавит, а вы моргнете, когда я дойду до нужной буквы. Хорошо? «Да». – А, бэ, вэ, гэ, дэ, е… Первой буквой оказалось «Н». – А, бэ, вэ, гэ, дэ, е. «Да». – Е? «Да». – То есть «НЕ»? «Да». Следующие три буквы сложились в «НУЖ». – «НЕНУЖ»? В смысле «НЕ НУЖНО»? – догадалась Вера. «Да». – Вы не хотите, чтобы вас перевезли отсюда в госпиталь? Хотите остаться здесь? «Да». – Но почему? Там будет специализированный уход. И может быть, что-то удастся сделать. Снова пришлось диктовать буквы. «Хочу остаться здесь», – повторила Мадам. К тому моменту, когда сложилась эта короткая фраза, Вера уже заметила, что одни буквы встречаются чаще, чем другие. Поэтому стала перечислять их не по алфавиту, от «а» до «я», а в другом порядке: основные гласные, потом основные согласные, ну и потом, если слово не угадывается, остальные буквы. Дело пошло быстрее. Класть ладонь на лицо Вера перестала – колыхание ресниц было и так хорошо видно. – Зачем вы хотите остаться здесь? «Т». «А». «Й». «Н». – Тайна? «Нет». Не угадала. Ладно, диктуем дальше. «И». «К». И пауза. – Что? А, «тайн» плюс «ик». Тайник! – Тайник? «Да». – Какой тайник? Здесь есть тайник? «Да». – И вы хотите, чтобы я его нашла? «Да». Объяснение, где искать тайник, заняло не менее получаса. Один раз пришлось остановиться, потому что зашла дежурная сестра – проверить, всё ли в порядке и поправить постель. Вера, сдерживая нетерпение, сказала, что уже взбила подушку и разгладила простыню. Медсестра ушла, диалог продолжился. – Панель? Какая панель? В конце концов стало ясно. Бывший кабинет Мадам до середины стены был обшит дубовыми панелями. Они располагались в два яруса. Третья панель справа от окна. Нижний правый угол. Нажать. За пятнадцать лет расположение мебели несколько изменилось. Чтоб добраться до нужного места, пришлось отодвинуть стеклянный шкаф с медицинскими препаратами. Нажать? Как это? Вера попробовала и так, и этак. Ничего не происходило. Было непохоже, что между панелями вообще есть какая-то щель, очень уж плотно были они подогнаны одна к другой. А если надавить и немного подержать? Щелкнул невидимый рычажок, край дубовой доски высотой сантиметров в семьдесят и шириной с полметра приоткрылся. Есть! Внутри была лампочка. Но она не зажглась – все-таки пятнадцать лет прошло. Разглядеть, что в потайном ящике на полках, удалось не сразу. Внизу толстая тетрадь и конверт. Наверху почти пусто, только лежит шелковый мешочек. В него Вера заглянула первым делом – и была разочарована. Какой-то высохший кусочек деревяшки или корешок. В конверте был листок с швейцарским адресом и какими-то цифрами. Кажется, что-то банковское. Что в тетради? Она была вся исписана четким, ясным почерком. В основном по-английски, но были вставки на французском, русском, немецком, кое-что даже иероглифами. Много формул, графиков, цифр. На первый, беглый взгляд похоже, что это какое-то медицинское исследование. А, вот название, на самой первой странице. Вера от нетерпения перелистнула ее и не заметила. «ANTI-AGEING: FROM ALZHEIMER TO KANNEGISER. A revolution in prevention and profilactics of senile dementia». [23] Вера вернулась к Мадам. Тайник на всякий случай прикрыла, только тетрадь взяла. – Это ваши научные записи? «Да». – А в мешочке что? «Глава третья». Пролистала до третьей главы, которая называлась: «Panax ginseng masculinum». Прочла самое начало. Речь шла о какой-то особенной разновидности женьшеня, обладающей уникальными свойствами. Как интересно! Здесь, взглянув на больную, Вера заметила, что та снова моргает. – Что вы хотите сказать? «Важное. Для тебя». – Для меня? «Глава шестнадцать». Шестнадцатая глава называлась непонятно: «Прокачка сосудов головного мозга». Что-то про китайскую медицину, сразу не разберешь. – Я потом прочту. Всё подряд, и это тоже. А в конверте что? |