Онлайн книга «Старые черти»
|
— Га-ди-на, — бормотал он, вписывая слово. — Не подходит… А, вот! Га-дю-ка! Чуть позже Алун сел за машинку и написал еще полстраницы диалога, правда, довольно небрежно — так, наброски. Сосредоточиться на работе не удавалось: он прекрасно себя чувствовал, море блестело под яркими солнечными лучами, и должны были вот-вот приехать Софи и Чарли. Несколько раз Алун вскакивал из-за стола, уверенный, что слышит их голоса. Когда гости наконец прибыли, он выбежал им навстречу с приветственными возгласами, отобрал чемоданы и проводил в дом. Те, кто хорошо знал Алуна, говорили, что убедительнее всего он демонстрирует свои чувства, когда на самом деле рад встрече, — так и хочется ему поверить. Алун, подобно другим восторженным хозяевам, имел собственное представление о том, как нужно принимать гостей. Норрисов усадили в гостиной, подали кофе и выпивку, восхитились их подношением — свежей кумжей, приобретенной сегодня утром на Хэтчери-роуд, и солодовым виски крепостью пятьдесят семь градусов с острова Айла. Потом женщины удалились на кухню. Алун налил Чарли еще и спросил: — Слушай, ты не мог бы кое-что для меня сделать? — Сразу предупреждаю: я девушка приличная, на извращения не соглашусь. — Нет, тут… Алун заготовил речь заранее, но слова застревали в горле. — Понимаешь, я тут начал писать роман, по-настоящему серьезный, не какую-нибудь дешевку на потребу публики. Выходит вроде неплохо, но мне самому судить трудно. Если бы ты просмотрел первые страницы, быстренько, особо не вчитываясь, просто чтобы… — Чтобы сказать, чушь это или нет. — Точно. — Ну… Чарли отвел глаза. Алуну показалось, что приятель выглядит помятым, хотя ни синяков, ни царапин видно не было — словно его долго колотили дубинками, обернутыми чем-то мягким. — Если мне будет позволено выразить честное… — А я, черт возьми, и не напрашиваюсь на комплименты! Конечно, ты должен сказать то, что думаешь. Чарли, пожалуйста. Давай, старина, соглашайся: кроме тебя, помочь некому. — Лишь бы ты… Ну хорошо. Где рукопись? — Вот, только пока не смотри. Через несколько минут я провожу наших дам в деревню, где мерзостные лавки и гнусные ларьки отвращают взор убожеством предлагаемого товара. Однако он совершенно бесполезен и продается. Что еще нужно женскому сердцу? В общем, встретимся в «Отеле Уайта» примерно через полчаса или сорок пять минут. Если у тебя закончится вода, то в кране ее полно. Алун, одетый, помимо всего прочего, в новый кашемировый свитер, выполнил почти все обещанное, но, перед тем как отправиться в паб, заглянул в «Книги Бридана». Вреда от этого не будет, решил он, а сидеть в пабе одному — радости мало. Едва Алун вошел в магазин, как его узнали и бросились пожимать руку. Все покупатели хотели получить автограф, откуда-то неожиданно появился экземпляр его старой книги «С точки зрения кельта», и Алун непринужденно подписал томик. Из задних комнат посмотреть на Алуна Уивера вышла старуха в переднике с надписью «Уэльс, Бирдартир, "Книги Бридана"» (больше никакой связи с книготорговлей в ее облике не угадывалось). Он покинул магазин с книгой о бунтах «дочерей Ревекки», [45] за которую с него не взяли денег, и подумал, что все его тревоги совершенно беспочвенны. Паб постепенно заполнялся посетителями. Алун сел туда, где они с Рианнон сидели накануне, и оглянулся в тщетной попытке найти вчерашнего олуха в белой шляпе. В теперешнем своем состоянии он с удовольствием дал бы ему отповедь — одной левой, как какой-нибудь «черный пояс». Алун уже начал думать, что напрасно оставил приятеля наедине с бутылкой виски, когда в зал вошел Чарли собственной персоной. За последний час его лицо как будто слегка разгладилось, несомненно, благодаря успешной борьбе с похмельем. Выражение оставалось непроницаемым. — Давай начинай! — коротко сказал Алун, когда они взяли выпивку и устроились за столом. — Не тяни. — Ты хотел, чтобы я честно высказал свое мнение… Алун опустил взгляд. — Собственно, уже все ясно. Сколько страниц ты осилил? — Двадцать страниц я прочел внимательно, остальные только просмотрел. — Чарли говорил с непривычной нерешительностью. — Должен сказать, что это всего лишь мое личное… — Не нужно лишних слов. — Извини. Ладно. Я понял, что ты пытаешься сделать; думаю, замысел действительно стоящий, и… возможно, ты сделал все, что мог… Я не уверен, что его вообще можно осуществить, по крайней мере в восьмидесятые… не знаю. Но у тебя не получилось, во всяком случае, не получилось в том отрывке, который я прочитал. — Так в чем хрень? — Во всем. В тоне повествования, в подходе к писательству в целом. Я бы сказал, что это похоже на Бридана, вернее, не на самого Бридана, а манеру письма и мышления в общем, которая сосредоточена исключительно на писателе и уводит в сторону от основной темы. Не обязательно это быть Уэльсу, только все равно все на него сворачивают, и почему-то ни у кого не получается искренне. Уверен, ты честно старался отобразить то, что думаешь, и не играл на публику, но что вышло, то вышло. Алун по-прежнему не поднимал глаз. — Значит, все в помойку? — Увы. Извини. — Ты хочешь сказать, я уже не могу отличить хрень от не-хрени? — Нет. Я хочу сказать, что если ты собираешься создать серьезное произведение о родных местах и о своих соотечественниках, то нужен совершенно другой подход: будто бы ты не прочел ни одной книги. Ну, может, не совсем так… Прежде чем Чарли произнес следующее слово, Алун почувствовал, что близок к обмороку; правда, раньше он никогда не терял сознание и теперь не мог сказать с уверенностью, действительно ли ему совсем плохо. Дурнота прошла через несколько секунд, во время которых с трудом удавалось удержать внезапно потяжелевшую голову — еще одно незнакомое ощущение. Вдобавок Алун внезапно вспомнил, кто такой Блетин Эдвардс: он появлялся на валлийском телевидении в конце шестичасового выпуска новостей и пару минут натужно острил по поводу пикантных происшествий, случившихся в Уэльсе за минувшие сутки. В очередь с Эдвардсом работал другой тип, у того деликатности и остроумия было еще меньше. Звали его вроде Говард Хауэлл, он был лет на тридцать моложе Алуна Уивера и не такой представительный на вид, а вот поди же ты — их перепутали. Спасибо ин фаур! [46] Мысли путались, но все же Алун с удивлением заметил, что Чарли не притронулся к выпивке. — В общем, ту дребедень, что я накалякал, придется выбросить, а потом начать работу заново, вот и все, — тихо произнес Алун, стараясь говорить убедительно. — Согласен, можно насквозь пропитаться духом Уэльса, даже не отдавая себе в том отчета. |