Онлайн книга «Уролога.net»
|
— Как это нет? Он читает англоязычную и русскоязычную литературу… — ЧИТАЕТ! Ты когда-нибудь слышал, как он говорит по-английски или по-русски? — Нет… — ОН ПУТАЕТ СЛОВА, КОГДА ПЫТАЕТСЯ ГОВОРИТЬ НА ЭТИХ ЯЗЫКАХ! ОН ВООБЩЕ ПУТАЕТ ВСЕ НОВЫЕ ТЕРМИНЫ!!! — Господи… И как среагировала Элина? — Стала пунцовой, конечно. По-моему, от раздиравшего ее смеха. — И что дальше? — Дальше Тигран понял, что ляпнул что-то не то, и угрюмо замолчал. Положение спас Эдгар, официант, твой знакомый, кажется. — Да… — Он сказал, что торт с «Кюрасао», к сожалению, закончился, но у них есть отличное тирамису. — Ну да, я просил его подержать пару свежих… — Тигран воспрял духом! И заказал тирамису… — И что дальше? — Дальше, дорогой мой, он начал расспрашивать у Элины, не было ли у нее домашних животных. Оказалось, что не было. — Господи… — Тогда он начал с ужасной фальшью в голосе рассказывать, что у него в детстве был говорящий попугай! И говорил этот попугай слово «лифчик»! В этом месте он страшно захохотал! Так, что все посетители повернулись к нам! — О, боже… нет… — Дальше он рассказал, что как-то оставил окно и клетку открытыми, попугай вылетел и был съеден соседской кошкой. Он рассказывал об этом минут пятнадцать, с такими леденящими душу подробностями, что если бы я не был его братом, то поверил бы, что так оно и было! Эта картина — обрызганный кровью подоконник и хруст ломающейся в зубах кота шеи попугая — до сих пор стоит у меня перед глазами! — Кошмар… — Элина заплакала… Моя жена тоже… Я курил одну сигарету за другой… — Тигран зачем-то положил ладонь на руку моей жены и начал успокаивать ее, приговаривая, что ненавидит кошек. — Твоей жены? — Да. — Зачем? — Не знаю… — И что дальше? — Дальше мы поехали провожать Элину… — Так. — Понимаешь, я с женой вышел раньше… — И что? — Так он домой явился в пять утра. В совершенно непотребном виде! — С горя напился? — Куда там… Зашел познакомиться с родителями… Выпил с отцом Элины… — Кошма-а-а-ар… — Короче, надо найти ему другую девушку… — Надо. А об Элине забыть. Как о страшном сне. — Ага… Через несколько часов. Больница. Ординаторская — Здравствуй, родной. Заходи. — Диланян… Сделай доброе дело… Сходи в реанимацию… — Тебе плохо? — Да. А у них всегда есть рассол… Через полчаса после испития рассола — Ну что ты так на меня смотришь? — Как? — Задумчиво и с жалостью. — Да нет… — Смотришь, смотришь… Я же вижу… Ну и осрамился же я… — Кхм… Ну, может, все не так страшно? — таким голосом обычно сообщают родственникам пациента: «Мы делаем все, что можем, но…» — Ну, наверное… — Слушай, мы же с тобой все отрепетировали… Как же… — Ну откуда я знал, что эта бесстыжица сиськи свои народу честному показывать будет? И Элине? — В театре? — Ага. И чем, спрашивается, стриптиз уступает театру? Там тоже сиськи показывают! — бесился Тигран. — Кхм… Ну, что я могу тебе сказать… — затруднился с ответом Диланян. — В стриптизе хотя бы при всем народе не делают вид, что трахают кого-то! — Ладно, хрен с этим… Ты зачем им всем предложил в туалет-то сходить в театре? — Ну, мне ее жалко стало… Я делал шаг, и меня мучила мысль, что она ходит и испытывает императивный позыв… Бог мне не простил бы, если бы я не предложил… — Лориец… Как я мог забыть, что ты лориец… — Диланян схватился за голову, понимая, что не учел главную особенность этого человека — неспособность делать кому-то больно. — Ну, вот ты сам подумай! Она из вежливости молчит! А у меня совесть не спокойная! Я же знаю, что ей хочется в туалет! Но она же стесняется! Хотя чего стесняться после такого спектакля — порнография почти два часа! — М-да… — Ну, она и сказала, что не хочет в туалет… А я же знаю, что у женщин мочевой пузырь слабый! Уретра-то короткая, мочу долго держать не могут! — Ну да… — Ну, вот я и предложил зайти в «Артбридж», так как там самые чистые туалеты! Европейский класс обслуживания! — Блин… Понятно… — Потом этот торт, будь он неладен… Я же слова путаю новые, всегда… Я тебе не говорил… — Объясни мне, что общего между куннилингусом и тирамису? — Я не знаю! Не знаю я! Я слова путаю! — Ну хорошо. А что за история с попугаем? — Ну блин, ты же сам велел говорить с ней о домашних животных! А у меня из домашних животных в детстве только вши были! Я их ловил и кидал на печку! Они так взрывались! — Фу, гадость… — Ну, я и решил рассказать про попугая… Так, как ты рассказал… — смутился Тигран. — Ясно… А зачем руку жены брата гладил? — Понимаешь… Мне вдруг страшно стало… Жену брата-то я знаю, с братом объяснюсь как-нибудь… — Ну, а чего с отцом Элины пили? — Водку! — ??? — Так ведь меня не родители пригласили зайти! Меня Элина позвала! А я очень хотел в туалет! — Императивный позыв? — с ужасом прошептал Диланян. — Ага… — И ты зашел… — Да. Отец Элины, дядя Фердинанд, предложил отломить кусок хлеба в их доме… Не мог же я отказать… — Угу… Действительно не мог… Ты вообще никому и ни в чем отказать не можешь… — Потом он достал тутовую водку… — И ты выпил за благосостояние их очага, за здоровье их детей, племянников, троюродных тетушек, соседей… — Да… — Ну, что я могу тебе сказать… Встретишь другую девушку, ошибок этих не повторишь… «Придумаешь новые», — чуть не ляпнул Диланян. — Зачем новую? Какую новую? — встрепенулся Тигран. — Ты… Дружище, ты только не волнуйся… Но когда ты ей позвонишь, она откажется с тобой куда-либо пойти. Вежливо, но твердо скажет: «Как-нибудь в другой раз», — убежденно произнес Диланян. |