Онлайн книга «Отчий сад»
|
— Я только что вернулся из Италии, экопоселение Даманхур посетил. Вот на что нам нужно ориентироваться, а не на пропитанные буржуйским духом коттеджные поселки! — Буржуйский дух — это витамин «С» для народа! Это стимул к труду! — не согласился Денис Аркадьевич. — И твой Даманхур, кстати, тоже держится на труде и на бизнесе! — А безработные? — вдруг робко спросила мать жениха. — Безработные, Инна Петровна, должны активировать в себе витальную силу и рвануться на поиски своего места под солнцем! — Денис Аркадьевич торжествующе поднял указательный палец. — Каждому сейчас дан шанс! — А беспризорники? — Инна Петровна, учительница физики, казалась забитой и страшно утомленной женщиной. — А медицина, которая существует только для тех, у кого есть деньги? — даже возраст ее мной как-то не определялся: то ли еще молодая, но плохо выглядит от скудной зарплаты и еды, то ли уже старая, но с современной стрижкой. Муж ее, даже когда улыбался, казался грустным. Глаза его были тускло-мрачными. Такие лица, по моим наблюдениям, бывают у тех, кто пережил катастрофу, выжил, но так и не оправился после шока. Как попали они в благополучную семью Митиной родни? Впрочем, вся страна сейчас такая: здесь коттедж, там — хибара, здесь довольный, там — замученный. — Ваш средний класс — миф! — вдруг заговорил отец жениха. — Нет никакого среднего класса, и неизвестно, когда он появится. Средний класс на западе — это инженеры, врачи, учителя, а не коммерсанты! Это вам говорю я! А меня, как в песне, похоронили дважды заживо! — Не надо, Боря, — попыталась его остановить испуганная жена. — Сегодня все-таки у нас праздник! — А я скажу! — Да пусть скажет, — благожелательно кивнул Денис Аркадьевич, — не волнуйтесь, Инна Петровна! У нас с Борисом Ильичем разные точки зрения, но каждая имеет право на существование. — Сначала я начал бунтовать против власти — меня в психушку закинули. То есть похоронили первый раз. Выбрался все-таки, даже окончил институт, я потомственный физик, стал работать. Тут в стране перемены. Зарплаты кукиш. Ученые мрут или съезжают. Науку закопали. И меня вместе с ней. Я попытался тогда организовать свою фирму по внедрению отечественных изобретений. Только дела пошли — деньги обесценились, нечем стало платить, и все мое дело рухнуло. Изобретения никому не нужны. Мои сотрудники разбежались, как интеллектуальные тараканы, — кто в Германию, кто в Нидерланды… Здесь все стало разворовываться и только. И снова меня в родной стране похоронили. — Так это уже трижды получается, — вдруг подала реплику старая Серафима. — Сначала вас забрали, затем падение курса рубля, а потом вообще полный развал! — Институт, где Илья работает, — не слушая, продолжал он, — каждый год поставляет за рубеж лучших молодых ученых. Им такие деньги все эти годы платили, что даже прокормиться как следует было невозможно! — А мы прокормим! Это я, тесть, вам обещаю! Меня в застойные годы тоже съели — и не стал я ученым, а своего зятя съесть я не дам! Станет доктором наук! Только мой бренд за миллион можно продать — «Пиво от Михалыча», а? — это вмешался в разговор подвыпивший отец невесты, которого все звали почему-то Мурой. — Наука — важное дело! Это не то что всяких бездельников кормить! — Это в мой огород камушек, — наклонившись ко мне, с улыбкой шепнул Дмитрий. На секунду все как-то смущенно замолчали. — Гений родился, — сказал Денис Аркадьевич, поигрывая дорогим портсигаром (правда, я не видела его курящим, похоже, он держал его для эффекта). — Или дурак, — прибавил скептически отец жениха. — Деды наши построили мощную державу, а что теперь? — подал реплику до того молчавший племянник Дмитрия Кирилл. — Отстроить-то отстроили, — мрачно сказал Борис Ильич, — да не сохранили. — Они-то тут причем, Боря? — тихо возразила его жена. — Это уж действительно наше поколение постаралось… — И я вообще армию бы распустил, к примеру, в КостаРике нет армии, и хорошо! — За страну не боитесь! — весело выкрикнул подвыпивший пивной король. — Нас почему все не любят? Да потому что завидуют нашей огромной территории! Обычная зависть, только в мировом масштабе! Мы еще Европе и Америке утрем нос! — А Илью, кстати, звали в Германию, — сказала невеста Даша, прикрывая рукой зевок. — И что? Можно и там поработать, а потом вернуться. Чего проблему-то громоздить? — Я здесь такой дом возвожу! — Денис Аркадьевич огорченно на нее глянул. — А ты о Германии. С бассейном и зимним садом. Строю всем нам родовое гнездо! — Кто что говорит — дом нужен. — Даша пожала крупногабаритными плечами. — Но пока молоды и детей у нас еще нет, чего не поездить по миру? — В общем, средний класс и твой загородный дом — это, по-твоему, Денис Аркадьевич, панацея от всех бед, — иронично сказал его брат. — А я вот думаю: панацея и в самом деле финансирование науки, Михалыч прав. — Панацея — это православие, — угрюмо обронил Борис Ильич, — вырвали из крестьянского Космоса веру в Бога — и купол рухнул, началось разрушение не только крестьянского уклада, но и народной души… Если дом не будет стоять под куполом веры, он тоже рухнет. — Без науки, без нанотехнологий — никуда! — упорствовал Артем Аркадьевич. — Только плестись в хвосте у развитых стран! Моя вера — только в науку! Так что ты, Дарья, молодец! Хорошего нашла себя мужа! — Это он ее нашел, — снова вмешалась старая Серафима, — девка вон какая крупная, — сложно не заметить! Все засмеялись. Со второго этажа спустилась Наталья, хозяйка дома. Она укладывала спать своих близнецов. Кстати, они совершенно очаровательные. По возрасту Наталья могла быть их бабушкой — родила она уже лет в сорок с чем-то, но того совершенно не ощущалось: с молодой улыбкой, скорее застенчивая, чем общительная, она, появившись, как-то сразу все изменила: спор утих, лица расслабились, Денис Аркадьевич перестал вырываться к монологам и смотрел на нее с обожанием. — Ну, произнеси что-нибудь, жена, — попросил он. — Наш друг сочинитель, — сказала она, улыбаясь, — прислал экспромт, — она достала мобильный телефон и прочитала SMS: «Каренина торгует пирогами, Ассоль готовит блинчики с мозгами, а ваш семейный диггер и поэт, увидев этот бюргерский дуэт, совсем переселился в Интернет! Лишь в электронном гамаке Земли я отыщу тебя, о Натали!» — Безобразие, — возмутилась тут же старая Серафима, — шлет любовные послания чужой жене! Все снова засмеялись. — Ты — настоящий художник, Митя, — сказала я Дмитрию тихо. — А твоя сестра — настоящая женщина… * * * Лица его родни шелестели в листве, темнели и светлели в траве, то в одном месте дачного сада, то в другом: вот промелькнул в желтых стеблях правильный профиль отца, Антона Андреевича Ярославцева, его тут же вместе с сухой травой унесло вдаль быстрым порывом ветра, но среди древесных веток успела откликнуться ему солнечным бликом улыбка матери Анны, а ей тут же отозвалась мягкая морщинистая рябь — это бабушка Юлия Николаевна посылала с облака свой привет, и за ней пушинкой, в сердцевине которой твердело семя, спустилась в сад легкая тень простой и мудрой бабушки Клавдии Тимофеевны… |