Книга Супермаркет, страница 38 – Сатоси Адзути

— Да, пожалуй, и впрямь странно, — согласился Хоригути.

— У меня выходной по средам, так что вчера меня не было на месте. В общем-то, возможно, что вчера кто-то звонил…

— А что у нас было в секторе бакалеи? — осведомился Одагири у одного из своих подчинённых. — Где там у нас Ямагути?

— Извините, шеф, вы, наверное, запамятовали. У него сегодня это… Начался медовый месяц.

— А, да-да, припоминаю. Понятно…

Одагири взял трубку и позвонил в Центральный.

— Доброе утро! — к телефону подошёл заведующий бакалейным отделом Нисида. — Вы насчёт цены на яйца? Да, мне показалось, что цена слишком низкая, вот я вчера и позвонил Ямагути в бакалейный сектор фирмы. Сказали, что он уехал в свадебное путешествие. Я совсем забыл — он ведь меня тоже приглашал — свадьба-то была позавчера. Ну, тут у нас все посмеялись: мол, Ямагути себе к свадьбе устроил суперраспродажу всем в убыток, сделал нашему бюджету кровопускание. Но ведь так в листовке было прописано… Мне из других наших магазинов тоже насчёт этого звонили. Ну, смеялись все…

— Так-так. Значит, «кровопускание бюджету», — криво усмехнулся Одагири.

— Да, шеф, но зато как народ живо откликнулся! До открытия ещё больше получаса, а покупатели уже толпятся у входа.

— Вот как? Что ж, спасибо.

Одагири повесил трубку.

— Господин Кодзима, — сказал он, — перед Центральным покупатели уже выстраиваются в очередь.

Было девять часов двадцать пять минут.

— Господин Одагири, я вас убедительно прошу, постарайтесь заказать дополнительную партию у поставщиков, — настойчиво повторил Кодзима.

— Эх, видно, делать нечего! — вздохнул Одагири и снова потянулся к телефону.

В воздухе повисло напряжение. Пока Одагири говорил с поставщиками, то вставляя реплику, то слушая собеседника, время тянулось нестерпимо долго.

— Простите, шеф, виноват! — ещё раз обратился Хоригути к Кодзиме, ожидавшему окончания переговоров, и низко склонил голову в покаянном поклоне.

Кодзима молчал. На лице у него застыла печать тревожного ожидания.

— В общем, результат не слишком утешительный, — сказал Одагири, повесив трубку. — Они обещали подвезти ещё четыре тысячи упаковок в Центральный, но больше у них нет, так что другим магазинам ничего не достанется.

— Всё равно большое вам спасибо, — сказал Кодзима и глубоко задумался.

На сей раз он действительно как будто бы допустил промах, но обычного восклицания «Эх и недотёпа же я!» почему-то так и не последовало. Возможно, эту присказку он употреблял только в тех случаях, когда считал, что большого промаха допущено не было.

— Хоригути, у тебя какой-нибудь благой идеи нет?

— А может, раздавать талоны? — высказал Хоригути мысль, которая незадолго до того его осенила.

— Какие такие талоны? — переспросил Кодзима, и в глазах его блеснул огонёк.

— Ну, каждому, кто сегодня пришёл за яйцами, выдать по одному талону, который будет действителен всю неделю. Тогда любой покупатель может прийти с этим талоном в другой день — и ему всё равно продадут упаковку яиц по двадцать восемь иен.

— Отлично придумано! Значит, если даже сегодня яиц надолго и не хватит, всё равно покупатели потом могут воспользоваться своими льготами. Только ведь напечатать талоны мы уже вряд ли успеем.

— Об этом не беспокойтесь, — ответил Хоригути, снова обретая присущую ему бодрость духа. — Я, помнится, видел у нас в архиве старые талоны. Наверное, их можно использовать.

— Хорошо, тогда пошли!

Память не подвела Хоригути. Действительно, в глубине чулана, на полке, где были сложены архивные документы, в большой картонной коробке обнаружились пачки талонов.

— Их можно использовать, — сказал Кодзима и распорядился завезти в каждый из девяти магазинов, куда, в отличие от Центрального, дополнительные поставки произведены не будут, по две тысячи талонов.

Сотрудники сектора промоушена и интенсификации торговли (а всего их насчитывалось четыре человека) отправились развозить талоны по супермаркетам. Поскольку людей не хватало, пришлось обратиться за помощью в секторы бакалейных товаров и общих административных проблем.

Перед тем как выйти из главного офиса фирмы, Кодзима обратился к Хоригути:

— Ты сегодня оставайся в том магазине, куда повезёшь талоны, до самого закрытия. Сам и будешь раздавать их покупателям. Талоны, видимо, скоро кончатся. Тогда станешь лично кланяться и извиняться перед каждым покупателем, который спрашивает яйца.

— Слушаюсь, — снова покаянно склонил голову Хоригути.

— Я сам направляюсь в Центральный. Тоже пробуду там до закрытия. Если что, звони мне туда.

С этими словами Кодзима тепло напутствовал Хоригути, дружеским жестом слегка приподняв правую руку, как обычно делают студенты, прощаясь с приятелями.

В тот день Хоригути повёз талоны в супермаркет Икэнодзима и там пробыл до конца дня, стоя с низко опущенной головой и извиняясь перед покупателями.

Народу набежало в магазин видимо-невидимо. Все шли с детьми, домочадцами, причём, несмотря на предупреждения продавцов и неоднократные объявления по радио о том, что дают только одну упаковку яиц в одни руки, многие норовили, расплатившись и пройдя контроль, снова вернуться в магазин и прихватить ещё, так что в очереди к кассам мелькали одни и те же лица.

Тысяча упаковок разошлась к одиннадцати часам утра, а две тысячи талонов, которые раздавал Хоригути, — к половине второго. Покупатели, оставшиеся ни с чем, возмущались и отпускали саркастические остроты, но Хоригути отвечать было нечем, оставалось только покаянно кланяться.

* * *

«Надо терпеть, надо терпеть!» — повторял про себя Хоригути. Видя собственными глазами результаты своей ошибки, он то и дело твердил: «Простите великодушно! Простите великодушно!»

Стоя со склонённой головой, Хоригути вдруг ощутил, как в сердце зарождается новое, неведомое чувство. Он извинялся сейчас не перед отдельными покупателями, но склонял голову перед всей массой людей, которые именовались отвлечённым термином «потребитель»: «Простите, я вас предал!»

Слёзы наворачивались на глаза Хоригути.

— Господа покупатели, простите великодушно!

— Все ловчат! Сплошной обман! Вот за что я супермаркеты терпеть не могу! — обиженно проворчала средних лет домохозяйка, но, увидев слёзы на глазах Хоригути, осеклась.

Её дородное тело было затянуто в простенькую блузку. Дама, тащившая за руку упиравшегося ребёнка, демонстративно проследовала мимо Хоригути.

Внезапно он заметил, что рядом с ним оказался директор магазина. Так они и стояли вместе, со склонёнными головами.

— Простите, виноват! — обратился Хоригути к директору, склонившись ещё ниже.