Книга Отвертка, страница 39 – Илья Стогов

— Один раз шагнули?

— Один или два — не помню.

— Когда зажегся свет, вы стояли прямо над телом убитого.

— Значит, три шага сделал. Я же говорю — не помню. Не до того было.

— Хорошо. Вы видели… то есть слышали, чтобы кто-то перемещался рядом с вами? Если да, то с какой стороны?

Я обвел взглядом напряженно вслушивавшихся ирландцев.

— Что-то такое я, конечно, слышал. Все слышали. Рядом со щитом что-то лязгнуло. Но я ведь стоял не с той стороны, где висел щит. Так что не знаю, кто это мог быть. Любой мог пройти мимо меня… А потом я почувствовал, как убийца замахивался топором. В смысле, чувствовал движение воздуха… Короче, ничего конкретного по сути вопроса сказать не могу.

Капитан дописал последнее предложение, подвинул ко мне лист и сказал:

— Подпишите. Вот здесь. «С моих слов записано верно». Дата. Подпись.

Я пробежал глазами текст показаний и подписал.

— Идем дальше. Кто следующий?

Ирландцы переглянулись. Брайан решился первым:

— Давайте я.

— Давайте. Фамилия, имя, отчество.

— У нас нет отчества. Есть второе имя, но это не отчество. Другая система, понимаете?

— Отвлекаться не будем, хорошо? Вы уверены, что не хотите воспользоваться услугами переводчика? Имеете право.

— Да нет. Я все понимаю.

— Как далеко вы стояли от убитого, когда погас свет?

— Я стоял рядом с Ильей. Чуть левее. Но от вас с Шоном это было далеко. Метра три-четыре.

— И положения не меняли?

— Нет.

— Слышали ли вы, как передвигались люди, стоявшие рядом с вами?

— Нет.

— Какие-нибудь странные звуки?

— Нет.

— Как давно вы были знакомы с убитым?

— Недавно. Познакомился сегодня с утра. Вернее, вчера с утра. Перед отлетом в Россию.

— Хорошо. Подпишите.

— Я еще хотел сказать… Илья говорит, что начал двигаться в сторону Шона только после того, как лязгнул топор. Вы знаете… Мне кажется… Извини, Илья, просто мне кажется, что я перестал чувствовать, что ты стоишь рядом со мной, еще до этого. По-моему, ты начал двигаться сразу же, как погас свет. Хотя, может быть, мне это только показалось.

Капитан пристально посмотрел на меня и покусал кончик авторучки. Сейчас он кивнет замершим у входа ассистентам, и те бросятся на меня. Выпить хотелось страшно.

— Ладно. К этому мы еще вернемся. Подпишите вот здесь. «Я, такой-то такой-то, подтверждаю, что владею русским языком в степени, достаточной для понимания заданных мне вопросов». Дата. Подпись.

Убрав исписанный лист в папку, он взглянул на Дебби:

— Леди?

Дебби пожала плечами:

— Пожалуйста.

— Вы тоже не желаете воспользоваться переводчиком?

— Не желаю. Хотя считаю, что разговаривать с нами в отсутствие консула Ирландии вы не имеете права.

— Простите, но в Петербурге нет ирландского консульства. За консулом нужно будет посылать в Москву.

— Это не мои проблемы.

— То есть вы отказываетесь отвечать?

— Почему? Просто я сразу вас предупреждаю, что в суде мои показания не будут иметь никакой силы.

— Пока что вы даете показания не в суде. Ваши свидетельские показания необходимы для того, чтобы как можно быстрее и квалифицированнее раскрыть это преступление.

— Я все поняла. Вы можете задавать свои вопросы.

Дебби достала из куртки сигареты и закурила. Капитан стенографировал ее ответы: не слышала, не видела, положение не меняла, никого из присутствующих не подозревает.

Последним на вопросы капитана отвечал Мартин. Капитан вынул из папки новый бланк, закурил сигарету и долго смотрел на забрызганные сгустками крови джинсы Мартина.

Сразу, как мы поднялись из туннеля, Мартин начал просить салфетку, чтобы вытереть брюки. Капитан заявил, что брызги — одна из главных улик следствия, и вытирать их запретил.

Точно так же, как и все остальные, ничего особенного Мартин не слышал. Да, лязгал топор о щит, да, свистело в воздухе лезвие. Но кто и куда перемещался — извините, не разглядел. Темно было.

— Как далеко вы стояли от убитого?

— Дальше всех. Я стоял за спиной Брайана и Ильи. Самым последним.

Капитан отложил ручку, глубоко затянулся и еще раз глянул на его джинсы. Мартин сделал движение, словно хотел прикрыть успевшие почернеть пятна.

— Понимаете, когда все забегали и вы крикнули что-то насчет зажигалки, я бросился вперед. Я хотел посветить зажигалкой, понимаете? Наверное, в этот момент я и забрызгался. Когда я подошел, Шон уже лежал на рельсах.

Капитан продолжал рассматривать его джинсы.

— Поймите, капитан, я не мог бы добраться до щита, где висел топор, даже если бы хотел. Для этого мне нужно было бы пройти мимо Ильи с Брайаном, а потом Дебби. Они бы почувствовали это. Скажите, ребята, вы что-нибудь чувствовали?

— Ну хорошо. В любом случае джинсы пока не стирайте. Понадобится экспертиза.

Капитан снял трубку стоящего на столе телефона.

— Тимошенко? Осмотр закончили? Короче. Через… э-э-э… через сорок минут из туннеля всех убираешь, понял? На Центральную позвони — пусть ток дают. Отбой.

Он встал из-за стола, потянулся и кивнул сидевшим у двери гвардейцам. Один из них тут же встал и вышел за дверь.

— На сегодня пока все. То, что сегодня случилось, — беспрецедентно. Мы обязательно разберемся. В свою очередь очень надеюсь на то, что вы будете оказывать следствию посильную помощь. Если вспомните что-нибудь важное — звоните. Сейчас вас отвезут домой. Где вы остановились? Очень хорошо. Извините, но прошу вас ставить меня в известность обо всех своих передвижениях. Договорились? Очень хорошо! Лейтенант, проводите.

Ирландцы поднялись, попрощались и вышли за дверь.

— Илья Юрьевич, можно я попрошу вас задержаться еще на минуточку?

Капитан снял серый пиджак, повесил его на спинку и несколько раз потер глаза кулаками. Глаза у него были красными, усталыми.

— Вы хотели меня о чем-то спросить?

— Скорее, попросить.

— Вы о том, что сказал Брайан?

— Что вы! Я ведь тоже стоял неподалеку. Я прекрасно слышал: с вашей стороны звуков не было.

— Приятно слышать. Особенно приятно это слышать от вас.

— Мы же соотечественники. Зачем вам убивать этого парня? Дураку понятно — это кто-то из них. Какие-то старые счеты. Их нужно хорошенько проверить, а времени нет. Сколько они будут в Петербурге?