Онлайн книга «Молодость»
|
– И сколько стоила простая вещь? Или в кредит взяла? – В кредит. Это ведь тоже классно: вроде ты еще молодая, вся жизнь впереди, а можно взять машину и уже ездить… – Или стоять в пробках… Волоколамка у тебя с чем связана, с чем ассоциируется? – С пробками, – засмеялась она, – кстати, почему ты не слушаешь радио? – А почему я должен его слушать? – Ну все же в машине слушают… Я вот – постоянно. И в плеере, когда гуляю, и дома… Я не могу, когда тихо. – А я не могу, когда музыка. И вообще: можно объяснить, почему ты что-то делаешь, а как объяснить, почему ты чего-то не делаешь? Например, многие спрашивают: «Почему ты не куришь?» Вот как я им объясню? – Ты такой необычный. – Просто музыку люди слушают в большинстве своем как фон, у них наркотическая ломка без фона, они не могут жить в тишине, наедине с собой и своими мыслями. А мне хорошо с самим собой, зачем мне этот наркотик? – Ты прав… Конечно же, не включай. Лучше спой мне ту смешную песню про Мурку. Ты так здорово поешь. Он поцеловал ее и затянул: – «Прибыла в Одессу банда из Амура. В банде были урки, шулера…» – А кто эту песню поет? – В смысле? – Ну какая группа? Я ее как-то пропустила, хоть у меня и включено радио все время. – Ты сейчас шутишь? – Ну, прости, я же не могу все новые группы знать. А знать хочется, песня такая забавная. – Давай лучше я просто спою, – сказал он. – Давай. – «Прибыла в Одессу банда из Амура. В банде были урки, шулера. Банда занималась темными делами. И за ней следила Губчека…» – Так здорово! А кто такая Гупчиха? Он чуть не врезался в УАЗ. Закатное небо накрыло грязным брезентом. – Ты никогда не слышала этого слова? – Гупчиха?.. Нет, а где я могла его слышать? Это же смешная песня, наверное, оно просто придуманное… Или вот: урки. Ты не ошибся, может, орки? Неба не стало видно совсем. Запаска УАЗа заменила солнце. – Давай так, – он перевел дыхание, – давай… поговорим. – Конечно, давай! Я всегда за то, чтобы больше разговаривать! – Ты не знаешь, кто такие урки… Хорошо, ты родилась уже после советской власти, выросла в Москве, у тебя все было хорошо… Но – «Губчека»? Если ты не знаешь, что такое «Губчека», значит, не знаешь, что такое «ЧК»? – ЧК? – Да. – Ну, подожди, это единственное число? – Да. – Я знаю «чика», «чиксы». Это девушка по-американски, типа: подруга репера. – Чиксы… Прекрасно. Следовательно, фамилия Дзержинский тебе ни о чем не говорит? – Дзержинский? Я знала, но забыла… Точно слышала. Писатель? – Писатель, – прошептал он. – Вот видишь! Что-то ведь я знаю. – Скажи, пожалуйста, а ты в курсе, что была… война, революция? Ты знаешь, кто такие Ленин, Сталин? – Да, конечно. Просто я в истории – не очень, я больше по математике занималась. Он поцеловал ее и положил ей руку между ног. – Хорошо, расскажи мне. – Что именно? – Расскажи, что ты знаешь про Россию. – Вообще? – За последние лет сто. – Я боюсь, я же не очень по истории. – Не бойся, начинай. Она тоже положила ему руку между ног и начала. – Ок. Сначала – революция в 1917 году. Потом… – Подожди. Что там было? Кто чего не поделил? – Ленин сверг царя… Правильно? – Ты говори, говори. Он что: сам сверг? Кем-то он руководил? – Щас, секунду, я знала… Большевиками. Точно, большевиками! – Так, и что началось потом? – Потом… Советская власть? – Сразу? – Ну да. – И царь все отдал, со всем согласился? – Нет, я знаю, его убили, а уже потом – советская власть. Она гладила его между ног, но он был сосредоточен на дороге и событиях семнадцатого года. – Итак, убили царя?.. Когда? – Ну в 1917 году, когда свергли. – И где? – В… щас… в Зимнем дворце. – Прекрасно. И? Началась советская власть, никто не был против, проблема была только в царе? – Там кто-то был против, но их арестовали. – А потом? – А потом уже началась война. – Слава богу! Когда? – 22 июня 1941 года! – Стоп. Больше никакой войны не было? – А, вспомнила, была! Первая мировая. Но это еще до революции. – Очень хорошо. Знаешь! А между революцией и сорок первым годом что было? Она зажмурила глаза, сосредоточилась, как в мгновенья своего самого высшего наслаждения, и выдохнула: – Гражданская война! Это, наконец, возбудило его. – Неплохо! Кто с кем воевал? – Ну вот эти большевики с белыми. А, точно: большевики были красными, а белые были за царя. – А зачем им было воевать за царя, его же убили в 1917 году? – Они нового хотели поставить. Они в принципе были за царя. – То есть белые были монархисты? – Да… Ой, нет! Они были меньшевики, я вспомнила. Красные были – большевики, а белые – меньшевики. – И долго эта Гражданская война длилась, кто победил? – Большевики победили, а потом вместо Ленина стал Сталин. – И когда это случилось? – Я вот это не помню, неточно выучила. – Ну приблизительно? – Приблизительно… Так, сейчас… Ну точно, еще до войны. Скажем, году в 1935. «‘‘Скажем’’, – вертелось у него в голове, – ‘‘скажем’’». Отличное словечко применительно к данному случаю. Сколько атомов водорода в молекуле воды? Скажем, два! – Уверена? – спросил он строго. – Нет? Неправильно? Ну я точно знаю, что до войны. Может, позже?.. Году в сороковом? – Может, – сказал он, – может, – и представил себе Ленина в сороковом году. Тот был уже совсем плох, сильно сдал, но держался молодцом. – А что было в эти двадцать лет: с Революции до Войны? – Я не помню сейчас, знаешь, основные даты запоминала… Колхозы… Нет, я не вспомню. |