Онлайн книга «Превед победителю»
|
— Ни хуя, — ответил Саша, — но и жрать я ее не собираюсь, хотя улизнуть суке не дам. — Да, акула — дерьмовая рыба, — подтвердил отец. Во втором ряду как будто кто-то тоже схватил наживку и потянул за удилище. Миша тут же занял второе кресло. Это был самый волнующий момент, какой Коля мог наблюдать. Хотя он и не впервые бывал на подобном судне, каждый раз с благоговением следил, как мужчины боролись со своей добычей. Одни кричали, ругались, другие же подначивали первых. Мышцы рук были напряжены. На шеях и висках пульсировали вены. Они тяжело дышали, тянули, закручивали и раскручивали. Закручивали и раскручивали. С них ручьями тек пот, который кореец вытирал грязной тряпкой, чтобы пот не застил им глаза. — Держи лесу туго! — Не дай суке сорваться! — Проведи ее еще немного! — Пусть она выдохнется! — Она уже выдохлась! — Смотри, снасть путает! — Это уже целых пятнадцать минут! — Ё моё, Саш, ее любая баба бы уже притаранила! — Вить, отъебись! — Здоровая! Метра три! — Еще одна! О, бля! Держись! — На хуй нам две? — Отпустим! — Сначала мы их прикончим! — внес ясность отец. — Акул никто не отпускает живыми. Верно я говорю, а, Василич? Ким, ты бы принес ствол, — сказал отец через пару минут ожесточенного мата. Ким кивнул и бросился вниз. — Какой ствол? — с трудом переводя дыхание, спросил Коля. — У них на борту есть пистолет «макаров», как раз для того, чтобы стрелять акул, — спокойно объяснил отец. Кореец быстро вернулся с «макаровым». Виктор взял пистолет и встал к борту. Коле страшно захотелось зажать уши руками, но он не решился. Друзья отца стали бы смеяться над ним, и отец страшно бы разозлился. — Ни одной не вижу, — сказал отец. Напряженные тела блестели от пота. Все удилища были спущены немного ниже крайней отметки, и, казалось, они удерживаются одним только неукротимым желанием рыбаков, в чьих руках находились. Вдруг отец крикнул: — Сань! Ты почти взял свою. Я ее вижу! — Отродье! — прохрипел, надсаживаясь, Саша. Его руки вспухли, он весь горел. — А похожа на тебя! — пошутил кто-то. — Да она уже на поверхности! — закричал отец. — У нее не хватит лески уйти на глубину. Готова, тварь! — Я тоже готов! — рявкнул Саша. — Стреляй, блядь, в эту тварь! Коля увидел блестящее, серое, торпедообразное тело в пяти-шести метрах от борта. Оно скользило по волнам, выставив наружу черный плавник. Какое-то мгновение оно оставалось совершенно неподвижным, а затем начало рваться, яростно метаться, пытаясь освободиться от крючка. — Да она мне руки вырвет! — заорал Саша. Несмотря на отчаянное сопротивление, рыба была подтянута ближе. Она принялась еще злее корчиться на крючке, готовая, в надежде вырваться, в клочки изорвать свою пасть, но всаживала металлический крючок все глубже. Во время этих метаний из воды высунулась ее гладкая зловещая голова, и на мгновение Коля разглядел сверкающие злобой глаза, наполненные каким-то внутренним бешеным огнем. Отец выстрелил. Кровь и куски мяса кругами разошлись по воде. Вторая пуля вошла на пару сантиметров ниже первой. Акула должна была быть уже мертва, но вместо этого как будто испытала новый прилив сил. — Ты смотри, как, тварь, сопротивляется! — Стреляй, Вить! — Стреляй в голову! — Целься в голову! — Убей ее, на хуй, Вить! — Убей, на хуй! Убей! Пена, клокотавшая вокруг рыбы, стала розовой. Отец дважды спустил курок. Большой пистолет прыгал у него в руках. Первый раз он промахнулся, зато второй выстрел достиг акульей головы. Акула задергалась в конвульсиях, как будто хотела запрыгнуть на борт судна, и все на «Лилиане» изумленно воскликнули. Она плюхнулась в воду и сдохла. Через минуту Миша подвел свою добычу на расстояние выстрела с борта, и отец выстрелил еще раз. Теперь рука не подвела его, и он разом прикончил рыбину. Морская пена стала пурпурной. Ким бросился вперед с большим ножом и перерезал обе лески. Саша и Миша сидели, обессилевшие, в своих креслах, испытывая удовлетворение от охоты и боль во всем теле одновременно. В ту же секунду океан забурлил, как будто был чугунком над огромным костром. Вздыбленные плавники замелькали, заполнив все пространство вокруг «Лилианы», — десять, двадцать, сорок акул… Они набросились на свою мертвую соплеменницу, терзая и раздирая на куски. Акулы кидались друг на друга, подскакивали вверх и снова бухались в воду, они дрались за каждый кусок в каком-то всепоглощающем первобытном безумии. Отец разрядил пистолет в неистовствовавшую стаю. Должно быть, он убил еще кого-то, поскольку волнение возросло. Коле страшно хотелось убраться подальше от этой бойни. Но он не мог. Что-то удерживало его. — Один кореш, — задумчиво произнес Паша, — нашел в желудке акулы портсигар. — А мне говорили — обручальное кольцо. — Да ясный пень, вещи, которые не перевариваются, остаются у нее в брюхе. — Пацаны, а может, нам вспороть ее и посмотреть, нет ли там чего интересненького? — А что? Идея! — Давайте вспорем ее прямо здесь, на палубе. — Ты че? — кто-то хохотнул. — Разбогатеть собрался? — Один хуй, будет чем заняться. — Ты прав, какой-то хренов день… — Кимыч, оснасти еще разок. Они вновь принялись за водку и пиво. Коля наблюдал. Паша занял кресло и через две минуты получил наживку. К тому времени, когда он подвел акулу к борту, вакханалия самопожирания закончилась и стая ушла прочь. Но безумие на «Лилиане» только начиналось. Отец вновь зарядил пистолет. Он перегнулся через борт и всадил две пули в огромную рыбину. — Прям в башку! — Мозги разлетелись! — У нее мозгов, как у твоей жены! — Давай, бля, поднимаем! Водка и пиво. Паша, как мог, подтянул лесу. Мертвая акула билась о борт судна. — Охуели, да?! — орал из капитанской рубки Василич, и на секунду показалось, что он не одобряет творившегося. — Лебедка же есть! — Как оказалось, не только одобрял, но и стремился подсобить. |