Книга Собиратель автографов, страница 83 – Зэди Смит

— Это будет сенсационный материал. Вы меня знаете. Мы им этого не забудем. Еще вспомнят о нас.

— Слушай, мы не в лесу живем, — жестко проговорил Алекс, забирая у него клетушку с Грейс. — Каддиш… Мне лично никакие сенсации не нужны. А сам ничего забывать не буду, а? То есть имею я на это право? На самом деле?

— Рад слышать от тебя это. — Адам пожал ему руку и показал, где им лучше поужинать.

Дождь полил как из ведра. Два следующих ресторана принять утопающих отказались, и надежда найти спасительный ковчег растаяла. Джозефу надо было идти по служебным делам, а Рубинфайну приспичило купить стельки с массажными пупырышками.

— А меня бросают на произвол судьбы? — вопросил промокший до нитки Адам.

— Подвезти тебя? — Алекс открыл дверцу… — Эй, — он положил Грейс на сиденье, — нужно дать машине новое имя. Она же новая.

— Китти. Она всегда была Китти. А Гретой звалась потому, что ты боишься ясности. Ну и подумаешь — ясность! Вполне можно с ней жить.

— Ладно, хватит. Дождь идет. Так тебя подвезти?

— Нет. — Адам натянул пальто себе на голову и стал похож на горбуна. — Пожалуй, мне в другую сторону, в библиотеку. Поеду на метро. Передай Эстер, что вернусь поздно.

Алекс сел за руль и задумался, почему не сумел его уговорить.

Открывая ворота, Алекс увидел, как колыхнулась штора. Через несколько шагов он лицом к лицу столкнулся с Анитой Чан. Она держала перед собой дамскую сумочку, как бы изображая — не очень правдоподобно, — что минуту назад вышла из дома.

— Алекс! — сказала она без радости в голосе.

— Анита, — отозвался он покорно.

— Ну и как ты нашел Нью-Йорк?

— Пилот знал, куда лететь.

Ее деланная улыбка растаяла:

— Твоя собака?

— Да, собака.

— Собака принадлежит тебе?

— Впервые в нашем городе. Повидать друзей-приятелей в здешних краях. Попробовать, — Люсия в этот момент залезла на клумбочку, где Анита выращивала нарциссы, — местную кухню.

— То-то я и вижу.

— А я слышу. И Эндельман — этот песик — весьма тронут. А Грейс пахнет, но ты это уже знаешь. Еще одну животину найдем, нам под стать, — будет музон-группочка.

Снимая в прихожей пальто, Алекс услышал сразу два голоса, совершенно разных, и это их одновременное звучание показалось ему настолько неправдоподобным, что он не смог его осознать. Но на пороге гостиной очевидное открылось его взору: голоса звучали не в его мозгу, а в реальной действительности. Но это все равно не укладывалось у него в голове.

— Привет, гуляка, — сказала Эстер. Она растянулась на полу, одетая не по сезону в кремовую юбку-брюки и красную шерстяную кофточку. — Это, — она приподнялась и села, — самая изумительная женщина в мире.

Китти шагнула вперед и погладила ее по свежеобритой голове:

— Она выслушала мои истории, вот и все. Думаю, они ей понравились. Я все ей рассказала о нашей встрече в Нью-Йорке и о твоем высоком американском дружке, Харви [96] , — сказала Китти, очень довольная своей находчивостью. — Но Алекс, ты никогда не говорил мне, какая она красавица! Смотреть на нее чревато катастрофой — удивляюсь, что ты еще жив.

— Едва-едва, — промолвила Эстер с улыбкой, стараясь поймать его взгляд. Но он отвернулся в сторону.

— Как это? — поинтересовалась Китти, теребя ее за ухо.

— Она сказала: «едва-едва», — грубовато пояснил Алекс.

У него холодок по спине пробежал от ощущения, испытать которое хоть раз суждено каждому, — что он видит свою прошлую любовь, что это обман зрения: неужели перед ним и правда она? Мы действительно любовники? Это ей я отдал всю свою жизнь? А она меня знает? А я…

— Чай, — выдавил из себя он и вышел из гостиной.

На кухне включил плиту и приложил обе руки к буфету.

— Ты сердишься?

Он повернул голову и увидел, что она стоит в дверях.

— Нет, Эсти, конечно нет. Всего лишь… — Она сложила руки на груди. — Ничего-ничего. Просто я даже Адаму ничего не рассказал. И немного слишком — одновременно. Увидеть тебя и… Слушай, как у тебя дела? Что с пальцем?

— Хватит грузить. У меня все в порядке. А палец просто ушибла.

— И?..

— Ну и синяк там, больше ничего. — Она приложила руку к груди и слегка нажала. — Они все сделали очень хорошо. Вернули все на место, когда проверили. Алекс, — она закинула руки за голову и широко открыла глаза, — Китти Александер сидит у тебя в гостиной. В твоей гостиной.

— Да, знаю.

— Это что, секрет? Адаму ты не собираешься все рассказать? То есть… Господи, Ал, что она здесь делает? В Маунтджое?

— Эсти, пожалуйста, пожалуйста. — Алекс потянулся к ней, как слепой. — Позволь мне только… давай поговорим обо всем этом в другой раз? А сейчас — можно мне тебя поцеловать или еще что-то? Так по тебе соскучился.

— О, иди ко мне, — согласилась она наконец. Он шагнул в кольцо ее гибких рук. — Не понимаю — ты должен быть на седьмом небе от счастья. Что с тобой случилось?

— Почти все.

Запах был обычным: шоколадное масло, любимые ею с колледжа духи и крем после бритья, которым она смазала голову.

— Ал, мы с ней проговорили весь день. Я от нее без ума. А тебе известно, — вставила она между поцелуями, — что она спала с Кларком Гейблом и Кэрол Ломбард? [97] В одно и то же время?

— Хм-м-м… Очень многие кинозвезды оказывались в одной постели. Поцелуй меня сюда.

— Но… я не понимаю… то есть какие при этом испытываются чувства? — Она с каждым словом прикасалась полненькими губками к мочке его уха. — Она совсем рядом, ты же видел! А после того как я узнала, что ты хотел…

— Давай потрахаемся, — промурлыкал он, проводя одной рукой по ее юбке-брюкам и прижимаясь к ней своей возбужденной плотью. — Это всего лишь я, но можно позвать каких-нибудь актеров…

— Алекс, прекрати… Она в сто раз симпатичнее, чем я себе представляла. В фильмах она вся из себя примадонна, а в жизни совсем простая. И она очень откровенная, феминистка — правда, говорю тебе, в ней что-то завораживающее. Что бы она ни говорила — я готова ловить каждое ее слово. Алекс!

Его средний палец становился все настойчивее. Она отпрянула назад и поправила одежду: