Книга Объяли меня воды до души моей..., страница 65 – Кэндзабуро Оэ

— Россыпи серебра?

— Правда, я не могу подойти к моим россыпям и проверить, не простые ли это лужи. Не то меня сразу убьют...

— Тамакити, нужно как-то обеспечить тыл нашего убежища, — сказал Такаки, поднявшись в рубку с американской винтовкой на плече. — Что сообщают в последних известиях?

Но Радист, свернувшись калачиком у своей рации, мирно спал. Торчащие ноги его были красны, словно сваренные в кипятке огромные креветки. Эти ноги, полные жизненных сил, воспринимались как неистощимый источник энергии. Спящий теперь подросток, питаемый этим источником, много часов подряд возился со своей рацией. Наверно, и на лодочной станции он был так же полезен.

— Раз уж Радист оставил свою рацию, ничего нового не произошло. Итак, что ты думаешь, Тамакити?

— Есть только один способ. Не знаю, удастся ли...

— Попробуем, — не задумываясь, сказал Такаки.

— Потребуются две гранаты. Еще одну используем потом, когда пойдут в атаку полицейские машины, а последнюю, четвертую, — в решающей схватке, чтоб подбодрить ребят, — сказал Тамакити, повернувшись к Исана. — Помните, вы нам рассказывали о соотношении силы взрыва и разрушительной мощи атомной бомбы. А приложимо все это к такой маленькой бомбе, как граната?

— Если взорвать сразу две гранаты, то, вероятно, сила взрыва удвоится. В этом смысле приложимо.

— Хорошо, — сказал Тамакити. — Попробую забросить на холм за убежищем две гранаты сразу. Я хочу, чтобы засевшие там полицейские были хорошо видны отсюда.

— А вдруг склон обрушится? Тогда и здание наше рухнет, — усомнился Такаки.

— Нет, здание прочное. Небольшой оползень ему не страшен, — сказал Тамакити. — Только вот Дзин меня беспокоит.

— Присмотрите за Дзином, Исана, — сказал Такаки. — Выберется наружу с гранатами один Тамакити, а мы с Радистом разбаррикадируем и потом снова заложим дверь. Неужто вдвоем не справимся?

— Да это и одному под силу, — заверил Радист, проснувшись и надевая наушники.

Тамакити, дав волю охватившему его возбуждению, стремглав сбежал по винтовой лестнице.

— Как бы его не убили, — сказал Исана. — Если даже полиция и поверила в нашу версию, вряд ли человека, вылезшего на крышу с гранатами, примут за заложника.

— Тамакити — парень осторожный. Когда он был бешеным мотоциклистом, его ни разу не ранило серьезно, — ответил Такаки.

Комната, куда спустился Исана, была наполнена журчащими голосами птиц. В бункере — Тамакити оставил люк открытым — Дзин слушал магнитофон. Утопая в птичьих голосах, Красномордый что-то писал. Исана заглянул через его плечо, и тот поднял залившееся краской лицо — у него был растерянный вид застигнутого врасплох школьника. На листе бумаги Красномордый изобразил двухмачтовое судно в вертикальном разрезе и в плане и снабдил рисунок подробными пояснениями. Стиснув зубы, он старался скрыть свое смущение.

— Я описываю размеры и конструкцию корабля, который нам требуется, — объяснил он.

— Молодец, это скоро понадобится, — сказал Исана.

Из люка показалась голова Тамакити. Когда он вылез, в руках его оказались два полиэтиленовых мешочка с чем-то тяжелым и твердым. Он держал их с преувеличенной осторожностью, будто там были не гранаты, а бутылки с горючей смесью.

— Через десять минут атакую. Влезайте в бункер и закройте крышку люка, — сказал он с важностью.

— Смотри не ошибись, а то еще бросишь их из рубки вниз, — съязвил Красномордый, но Тамакити не удостоил его взглядом.

Исана и Красномордый, как спасающиеся от бомбежки мирные жители, спустились в бункер, и Исана плотно прикрыл крышку люка. Погруженный в птичьи голоса, Дзин тихо называл имена их обладателей. Раньше в птичьих голосах для него был заключен весь мир. Теперь же, называя имена птиц, Дзин знакомил с каждой из них Инаго, задумчиво глядевшую на него.

— Это пестрый дрозд... это козодой (казалось, Дзин подбадривает Инаго, точно она заблудилась в ночном лесу), это длиннохвостая сова... это иглохвостая сова... это погоныш...

— Дзин — настоящий знаток птичьих голосов, — сказал Красномордый.

— А ты — знаток кораблей. Здорово оборудовал бункер под кубрик, — похвалил Исана.

— Прежде чем сделать чертеж, нужно было представить себе настоящий корабль. Вот мы и сделали его здесь, — объяснил Красномордый. — Нам нужна переоборудованная рыбачья шхуна: водоизмещение — шестнадцать с половиной тонн, длина — пятнадцать метров; тогда здесь поместятся койки для команды из десяти человек.

— Переоборудованная рыбачья шхуна? По-моему, корабль в павильоне киностудии выглядел куда романтичнее.

— Сначала Союз свободных мореплавателей предполагал выйти в море на паруснике, — сказал Красномордый. — Но надежнее всего переоборудованная рыбачья шхуна.

— Здравая мысль, — одобрил Исана.

В углу, возле газовой плиты и мойки, Доктор, сидя на корточках, раскладывал продукты. Должно быть, он подменил Инаго, занятую с Дзином.

— Чего-нибудь не хватает, Доктор? — спросил Исана, дождавшись паузы в птичьем пении.

— Нет, все в порядке, — улыбнулся Доктор. — Хорошо, что вы нашли консервированный шпинат и маринованную капусту. Они очень полезны. Хороши и консервы: вскипятил — и ешь на здоровье. Нет, современное человечество продержится долго. Только вот как быть с водой? Если они перекроют водопровод...

— Нужно набрать хоть ведерко. Противник небось не станет раздумывать, перекроет воду — и все, — сказала, повернувшись к ним, Инаго.

Дважды ударили взрывы. Они слились, как две ползущие по стене капли, но каждый возник отдельно, сам по себе. Бункер качнуло, точно комель могучего дерева. Лента с птичьими голосами крутилась по-прежнему, но Дзин молча протянул к Инаго руки с несошедшими еще пятнами от сыпи. Испуганные, широко раскрытые глаза Инаго смотрели на Исана растерянно, беспомощно.

— Ну, Дзин, объясняй дальше. Назови-ка мне всех этих птиц, — сказала Инаго.

— Это мухоловка... это жаворонок, — снова заговорил Дзин, дрожа всем телом.

Исана, Красномордый и Доктор взбежали по металлической лестнице и закупорили крышкой люка звучавшие позади голоса птиц. Слышно было, как в заднюю стену здания ударяют камни и комья земли. Прижав к боку автомат дулом вниз, по винтовой лестнице сбежал Тамакити. Он выскочил в прихожую и, едва переводя дух, навалился плечом на входную дверь.

— Вы прячьтесь наверху. А Красномордый и Доктор помогут мне, — хрипло приказал Тамакити. — Я сейчас возьму пленного.

Он перехватил поудобнее автомат, чтобы можно было стрелять не целясь, а левой рукой открыл замок.

— Спрячьтесь наверху, вы ведь заложник!

Над головой Исана слышался чей-то приглушенный голос. Он узнал хриплый говор Такаки, но разобрать слова было невозможно. Прильнув к бойнице, Такаки что-то кричал. Стоявший рядом с ним Радист проверял, хорошо ли вставлена в винтовку обойма. Исана выглянул наружу из соседней бойницы. Перед ним открылась комическая и в то же время впечатляющая картина. Справа от убежища, похожая на убитого носорога, лежала на боку полицейская машина. Перед ней в полном вооружении растерянно стоял полицейский. Он не знал, что ему делать: бежать вперед, к машинам и рядам щитов, страшно, слишком далеко. И потом, его удерживали крики Такаки.