Онлайн книга «Сессия. Дневник преподавателя-взяточника»
|
– Здравствуйте, Аделя! Как поживаете? – Здравствуйте, Игорь Владиславович! Неплохо. А вы? – Да неважно, если честно… – Правда? А что так? – Есть причины. Когда в отпуск пойдете? – Ой, нам не скоро. Все лето тут будем, как обычно. Трудиться на благо института. – Да уж, наслышан! Я пытаюсь определить, уловила ли эта сексигерл подтекст в моих словах. Судя по тому, что она опустила глаза, да. – Где ваша напарница? Домой убежала? – киваю я на пустующее рядом с ней место. – Она болеет. Я пока за двоих, – улыбается Аделаида. – Ясно… А что – Наталья Александровна скоро будет? – Да должна уже… А вот и она! Я уже и сам слышу, как позади меня открылась дверь. Повернувшись, вижу на пороге саму госпожу Пушистикову. – Здравствуйте, Наталья Александровна! Сто лет жить будете! – Здравствуйте! Вы ко мне? – слегка улыбнувшись, задает она вопрос, ответ на которой очевиден. – К вам. – Проходите, пожалуйста! Эту формулу вежливости Пушистикова произносит без особого энтузиазма: видать, попой чувствует, что я не красоты иорданской Петры обсуждать к ней пришел. Мы устраиваемся друг напротив друга: она – в своем рабочем кресле, я – на придвинутом почти вплотную к столу низком стуле, и секунду-другую я просто смотрю на ее прикид, не говоря ни слова. Черные брюки, голубой свитер, ярко-розовая помада и столь же ярко-зеленые тени на веках… М-да – со вкусом здесь большие проблемы. Ну, ладно – черт с ней и ее вкусом: не до этого сейчас… – Наталья Александровна! Мы с вами всегда были в прекрасных отношениях, поэтому я хотел у вас спросить, чем вызвана одна непонятная вещь в моих делах с Нателлой… – Какая вещь? – Пушистикова подпирает кулаком подбородок. – Ну, вы знаете, что происходило месяц назад; какая ситуация была у меня с группами, в том числе её группой… – …Нет, не знаю! – …Да ну, ладно вам! Про это все знают. А вещь вот какая. Перед экзаменом, уже после того, как к студентам приходил Кузнецов, Нателла прислала мне эсэмэс, в котором предложила всё организовать по-старому, как было раньше… – Как организовать? – продолжает строить из себя дурочку Пушистикова. – Уверен, вы понимаете, о чем я. Так вот, мне сказали, что после прихода Кузнецова Нателла во всеуслышание объявила, что она этим заниматься не будет… – …Правильно, это я ей пригрозила: «Нателла, мне проблемы из-за тебя не нужны, поэтому…» – тут же опровергает собственное «незнание» Пушистикова. – Да-да, это было вполне естественно тогда, – примирительно говорю я. – Но зачем в таком случае ей нужно было делать потом это предложение? Как мне сообщили чуть позже, меня ждали и хотели взять, как товарища с кибернетики… Пушистикова бледнеет (что, ловлю я себя на мысли, само по себе почти каламбур), но быстро берет себя в руки и начинает тараторить, как заведенная: – Ну, это не Нателла, не Нателла! Она не могла так сделать! Я не знаю, кто там чего планировал, но то, что Нателла к этому непричастна, совершенно точно. – Я вам верю, Наталья Александровна, – мой голос звучит задушевно, как у дворецкого, склонившегося над постелью пятилетнего отпрыска лорда. – Но факт остается: эсэмэска с ее стороны была, и затем вот эта информация. Насчет того, что меня ждали. – Нет! Вы даже не думайте об этом! – Хорошо-хорошо! Именно потому, что я вам полностью доверяю («Можно ли не доверять такой честной, как ты?»), я и хотел задать вам еще один вопрос: не могла бы Нателла сказать мне, кто ее попросил написать то сообщение? Ну, и еще дать мне кое-какую информацию? – А именно? – Это я расскажу ей. Не хочу вас загружать лишними подробностями… – Ну, вы все-таки скажите: это ведь и мой ребенок тоже! – Да нет: ни к чему, я думаю. – А вы что – снова всех старост собираете? – настораживается Пушистикова. – Нет, – отвечаю я почти искренне. («Только некоторых.») – Ну… дело в том, что Нателла уже сдала сессию и со дня на день уезжает… – Опять в Москву к папе? – Да, он там коммерческий директор в одной фирме, а мама здесь… – Если не секрет, Наталья Александровна: мама у нее где работает? – Не секрет – в «Проммаше»… «Оп! В спонсорском предприятии нашего универа!» – Ясно… Ну, что ж – неплохо. В материальном плане… – не удерживаюсь я от реплики. – Нателла, наверное, в Москве хорошие клубы посещает? – Редко! Там ведь всё очень дорого… – Дорого, да? – почти издевательски переспрашиваю я, сохраняя, впрочем, невинное лицо. – Конечно. Здесь – ладно. Они с мамой, конечно, регулярно в Египет ездят, в самый лучший отель… «Не сомневаюсь!» – Да и вы, наверное, тоже с ними… – Я обычно в другое время. У меня ведь, сами знаете, свободные деньки появляются только ближе к октябрю-ноябрю, когда уже все студенты пристроены… «Ага, в курсе!» – Ах, ну да, верно! Значит, возвращаясь к нашим баранам, она уже сейчас не может, Наталья Александровна? И душой, и почти уже телом – в Москве? Ну, тогда само собой! Извиняюсь, что потревожил. – Ничего-ничего! Вы заходите, если что, но в данном случае уж нет. Не обессудьте, ладно? – Конечно. Не буду отвлекать вас от дел. Вы еще не скоро домой-то? Седьмой час уже московское время… – Да, наверное, тоже скоро. – Ну, ладно. До свидания! – До свидания! Поднявшись со стула и уже направившись к выходу, краем глаза замечаю, как дежурная улыбка сходит с лица Пушистиковой. Но стоило мне, открыв дверь, повернуться на прощание, как набор фарфоровых коронок снова являет мне свое сияние: – Всего хорошего! – И вам того же! Щелкаю замком, бросаю на ходу секретарше «Чао, бэлла Аделаида!» и выбираюсь на оперативный простор уже опустевшего коридора: не видно ни студентов, ни представителей заседающего по соседству административного аппарата. Все ушли на фронт. Линия этого фронта, разумеется, проходит где-то между диваном в зале и телевизором там же. Либо на кухне. Пора бы уже и мне туда. Выхожу из корпуса и вдыхаю удивительно душный воздух – потомство резкого ветра и надвигавшейся, но так и не получившей шанса состояться грозы. Надо на всякий случай поторопиться, а то вдруг Зевс передумает и решит-таки пульнуть сверху молниями со всеми вытекающими отсюда последствиями. Даже если такое и случится, к этому времени я должен быть в безопасности. |