Книга Сказка о глупом Галилее, страница 49 – Владимир Войнович

5

Председатель. Для допроса вызывается свидетельница Подоплекова, поднимитесь сюда!

Лариса. Еще чего, буду подниматься. Над мужем издеваетесь, так еще и я вам нужна.

Председатель. Свидетельница, вы видели, что бывает с теми, кто отказывается выполнить распоряжения судьи? Не заставляйте нас прибегать к силе вторично. Поднимайтесь.

Лариса. Хорошо, я подчиняюсь. (Поднимается на сцену.)

Председатель. Свидетельница, суд предупреждает вас, что на задаваемые вам вопросы вы должны отвечать только правду. За отказ от дачи показаний и за дачу ложных показаний вы будете привлечены к уголовной ответственности.

Лариса. Чего уж тут не понять?

Председатель. Распишитесь у секретаря, что предупреждение вам сделано.

Лариса расписывается.

Свидетельница, вы знакомы с подсудимым?

Лариса. Как же мне быть с ним незнакомой, если я его жена?

Председатель. Свидетельница, вы должны не комментировать вопросы, а отвечать на них по возможности ясно и кратко. Сколько лет вы знакомы?

Лариса. Двенадцать лет.

Председатель. А в браке сколько лет состоите?

Лариса. Это как считать. Мы сначала три года без расписки жили.

Прокурор. То есть незаконно?

Лариса (сердится). Я вам говорю: не незаконно, а без расписки.

Председатель. Свидетельница, не придирайтесь к словам. Без расписки это и есть незаконно. И как же это с вами случилось?

Лариса. Что это?

Прокурор. Вас спрашивают, как вы впервые вступили на путь незаконных отношений с подсудимым?

Лариса. Обыкновенно, как все.

Председатель. Обобщать не надо, говорите конкретнее.

Защитник. Товарищ председатель, а мне кажется, свидетельница говорит достаточно конкретно. Как все – это значит, что были влюбленные взгляды, встречи под липами, пение соловьев, стихи любимых поэтов, вздохи, касания…

Лариса. Как здорово вы все описываете!

Защитник. Вот видите, значит, так все и было?

Лариса. Ну да, да, почти что. Правду сказать, всяких этих взглядов, лип, соловьев, стихов, вздохов не было. А касания, конечно, были. Мы познакомились у моей подруги на дне рождения, сидели рядом, и он под столом положил мне руку сперва на коленку…

Защитник. И вы, конечно, тут же дали ему отпор?

Лариса. Ну да, я хотела дать отпор, а потом побоялась. Дашь, думаю, отпор, а потом с этим отпором одним и останешься.

Прокурор. Какая распущенность!

Председатель (заинтересованно). И что же потом?

Лариса. Потом мы разговорились…

Защитник (подсказывая). О стихах? О звездах?

Лариса. Да нет. Совсем о другом. Он говорит, у меня ключ есть. Товарищ в командировку уехал, квартира простаивает.

Прокурор. И вы в тот же вечер согласились?

Лариса. Ну да, в тот же. Потому что на следующий вечер его товарищ уже возвращался из командировки.

Прокурор. У меня больше нет вопросов.

Лариса. А потом мы три года жили вместе, и я ему на расписку ни разу даже не намекнула. А когда забеременела, он сам благородно мне предложил, и мы взялись за руки, как дети, и пошли в загс пешком.

Председатель. Значит, в законном браке состоите?..

Лариса. Девять лет.

Председатель. Дети большие?

Лариса. Игорь во втором классе, а Света в детский сад ходит, в старшую группу.

Председатель. Значит, вы вместе прожили большую жизнь. И наверное, никто другой не знает подсудимого так хорошо, как вы?

Лариса. Да уж, конечно.

Председатель. Очень хорошо. В таком случае расскажите нам все, что вам известно о подсудимом.

Лариса. О подсудимом мне известно, что он очень хороший муж, очень хороший отец и вообще очень хороший человек.

Прокурор. Ды-ды-ды!

Председатель. Хороший человек. Что значит хороший человек? Может быть, Гитлер для Евы Браун был тоже хороший человек!

Секретарь. Замечательный был человек. Товарищ председатель, а Геббельс был очень хороший семьянин. Он всех своих детей отравил, а потом жену застрелил и сам застрелился.

Члены суда смеются.

Председатель. Вот видите, какие хорошие люди бывают. Так что хороший человек – это еще не характеристика. Вы нам расскажите что-нибудь конкретнее.

Лариса. Я не знаю, что вам рассказать.

Прокурор. Ну, расскажите хотя бы, что вам известно о его враждебных взглядах.

Лариса. Ни о каких таких взглядах ничего не знаю.

Прокурор. Ну хорошо. Когда вам стало известно о намерении вашего мужа проникнуть сюда?

Лариса. Вот вы опять говорите проникнуть. Мы не проникали, мы просто пришли. Сеня как-то вернулся с работы…

Председатель. Вы должны говорить не Сеня, а подсудимый.

Лариса. Для кого подсудимый, а для меня Сеня. Сеня как-то пришел…

Председатель. Свидетельница, а я вам еще раз говорю, вы должны называть его не Сеня, а подсудимый.

Лариса. А я вам говорю, что я не буду называть своего мужа подсудимым. Для меня он Сеня, Сенечка.

Председатель. Свидетельница, мне придется вас наказать.

Подоплеков. Лара, я тебя прошу, не возражай им. Ты же видишь, это какие-то придурки. Если они и тебя схватят, с кем же наши дети останутся?

Лариса. Я понимаю. Я должна быть очень осмотрительной, но не могу же я тебя называть подсудимым. Я люблю тебя, Сенечка.

Председатель (почти в истерике). Свидетельница, ну что же вы делаете? Я не хочу вас наказывать, но вы меня вынуждаете. Стража!

Подоплеков. Гражданин председатель, минуточку! Моя жена не подумала. Она, как бы сказать, политически незрелая. Это моя вина. Я когда газеты читал, ей ничего не рассказывал. А ей самой некогда. Работа, дорога, очереди. А еще ведь надо сготовить, постирать, за Светкой в садик сходить, у Игоря уроки проверить. Лара, пожалуйста, не противься, называй меня, как они хотят. Мне все равно будет приятно. Я люблю слышать твой голос, что бы ты им ни произносила.

Лариса. Сенечка!