Книга Забвение, страница 73 – Бекка Фицпатрик

– Да забудь ты о Гейбе! Проблема в Хэнке, он явно замышляет что-то против тебя и, возможно, твоей мамы. И нам надо сосредоточиться на этом. Я хочу, чтобы ты затаилась. Спряталась. Если не хочешь оставаться у меня, ладно. Мы найдем другое. И ты останешься там, пока Хэнк не умрет, не будет похоронен и не сгниет!

– Я не могу исчезнуть. Хэнк сразу что-то заподозрит. И я не могу позволить, чтобы моя мама проходила через этот кошмар еще раз. Если я сейчас исчезну, это ее добьет. Посмотри на нее. Она сейчас совсем не тот человек, что три месяца назад. Отчасти, наверное, из-за игр Хэнка с ее сознанием, по крайней мере отчасти, но нельзя не признать, что мое исчезновение выбило ее из колеи так сильно, что она, может быть, уже никогда не будет прежней. Она начинает бояться с той секунды, как открывает утром глаза. Для нее больше не существует такого понятия, как безопасность. Больше нет.

– И это тоже дело рук Хэнка, – напомнил Патч.

– Я не могу никак повлиять на то, что сделал Хэнк. Но я могу контролировать то, что делаю сама. И я не буду прятаться. И ты прав, я не собираюсь отступать и позволять тебе самому разобраться с Хэнком. Пообещай мне прямо сейчас, что ты меня не обманешь, как бы ни складывались обстоятельства. Пообещай, что ты не будешь действовать у меня за спиной, что не прикончишь его тихонечко, даже если будешь искренне считать, что делаешь это для моего же блага.

– О, с ним тихонечко вряд ли получится, – прокомментировал Патч мрачно.

– Пообещай мне, Патч.

Он молча смотрел на меня целую вечность. Мы оба знали, что он быстрее и опытнее меня и гораздо более безжалостен, когда доходит до дела. Он много раз вмешивался и спасал меня в прошлом, но сейчас был тот единственный случай, когда я должна была сражаться сама. Я и только я.

Наконец он с явной неохотой произнес:

– Я не смогу спокойно стоять в стороне и смотреть, как ты идешь против него одна. Но я не стану убивать его сам тайком. И если я приложу к этому руку, то, убедившись, что ты сама этого захочешь.

Он стоял ко мне спиной, но я прижалась щекой к его плечу и прошептала нежно:

– Спасибо.

– Если на тебя снова нападут, если это будут падшие ангелы… бить надо в то место, где шрамы от крыльев.

Я не сразу поняла, о чем он, и он продолжил:

– Ударь его туда бейсбольной битой или воткни прямо в шрам палку, если под рукой нет ничего более подходящего. Шрамы от крыльев – наша ахиллесова пята. Мы не может чувствовать боль, но если бить в шрамы, нас парализует. И достаточно сильным ударом можно обездвижить ангела на несколько часов. Когда я всадил тот железный прут в спину Гейбу, я очень бы удивился, если бы он очухался раньше чем через восемь часов.

– Я это запомню, – тихо произнесла я. И после паузы позвала: – Патч?

– Мммм? – отозвался он сразу же.

– Я не хочу воевать.

Я провела ладонью по его спине, вдоль лопаток, по тугим, застывшим в напряжении мускулам. Он был весь как сжатая пружина, словно с трудом сдерживал рвущуюся наружу энергию и силу.

– Хэнк уже отнял у меня маму, и я не хочу, чтобы он забрал и тебя тоже. Ты понимаешь, ведь правда, почему я должна сделать это сама? Почему я не могу отправить тебя сражаться вместо себя, хотя мы оба прекрасно знаем, что ты в этой битве точно победишь, причем одной левой? Ты ведь понимаешь?

Он вздохнул, вздох был долгий и медленный, и я почувствовала, что напряжение потихоньку отпускает его тело.

– Я понимаю наверняка только одно, – он повернулся ко мне, глаза у него были темнее ночи. – Что сделаю для тебя все, даже если это будет противоречить моей природе. Я отдам все, что у меня есть, даже свою душу, ради тебя. И если это не любовь, то это все равно лучшее, что есть в моей жизни.

Я не знала, что сказать в ответ, ничего равноценного в голову не приходило. Поэтому я просто взяла его лицо в ладони и поцеловала его прекрасные губы.

Не сразу, но он ответил на мой поцелуй. Наши губы слились в единое целое, и я наслаждалась той восхитительной волной, что побежала по моей коже от прикосновений его губ. Я не хотела, чтобы он сердился на меня. Я хотела, чтобы он доверял мне так же, как я доверяла ему.

– Ангел… – прошептал он одними губами; отстранившись, он внимательно смотрел на меня, пытаясь понять, чего именно я хочу от него.

Он был так близко, но не касался меня, и это было невыносимо, поэтому я слегка потянула его за шею, намекая, чтобы он поцеловал меня снова. На этот раз поцелуй был более страстным и властным, руки его заскользили по моему телу, от чего горячие волны возбуждения завибрировали у меня под кожей, словно электрический ток.

Его пальцы расстегнули пуговицу на моей рубашке, потом вторую, третью, четвертую… Рубашка соскользнула с моих плеч, я осталась в одном топике. Большим пальцем он слегка поглаживал мой живот дразнящим жестом. Мне внезапно стало не хватать воздуха.

Дерзкая улыбка загорелась у него в глазах а потом он уткнулся носом в изгиб моей шеи и стал покрывать ее поцелуями, чуть покалывая кожу щетиной и доставляя мне этим приятную легкую боль.

Он опустил меня спиной на подушки.

Поцелуй стал глубже, когда он опустился на меня сверху. И неожиданно он был везде; его колено скользнуло по моим ногам, горячие, твердые, чувственные губы сводили меня с ума. Он завел ладонь мне под спину и, чуть приподняв, крепко прижал к себе, заставляя меня вцепиться ему в плечи с такой силой, как будто я боялась, что, отпустив его, потеряю часть себя.

– Нора?

Я взглянула на дверь – и вскрикнула.

Хэнк вырос на пороге моей комнаты, он стоял, прислонясь к косяку. Глаза его рыскали по комнате, на лице застыла насмешливая маска.

– Какого черта вы здесь делаете?! – заорала я на него.

Он не отвечал, а глаза его по-прежнему обшаривали каждый сантиметр моей спальни.

Я не знала, куда подевался Патч; он как будто почувствовал Хэнка буквально за секунду до того, как тот повернул ручку двери. За мгновение до того, как его могли обнаружить.

– Убирайтесь отсюда! – я вскочила с постели. – Я ничего не могу поделать с тем, что мама дала вам ключ от нашего дома, но здесь я устанавливаю границы! Никогда больше не входите в мою комнату!

Его глаза сканировали раскрытые дверцы шкафа.

– Мне показалось, я что-то слышал.

– Вам показалось и что?! Я живой человек, дышу, и шуметь тоже вполне могу! Вот как сейчас, например!

И я с треском захлопнула дверь прямо перед его носом и прислонилась к ней спиной. Пульс у меня был бешеный. Я слышала, как Хэнк там, за дверью, стоит, выжидает, вероятно пытаясь все-таки определить, что же заставило его подняться с обыском в мою комнату.

Наконец он пошел прочь по коридору. Он напугал меня до слез. Я поспешно смахнула их с глаз, прокручивая в мозгу каждое его слово, выражение его лица, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы выяснить, знает ли он, что в моей комнате был Патч.