Книга Мать четырех ветров, страница 51 – Татьяна Коростышевская

Хитрые глазки мага земли загорелись вожделением.

— Кто? Кто меня вам рекомендовал?

Дон Хуан склонился к самому уху стража и прошептал заветные слова. Через несколько минут кошель перекочевал в складки янтарной мантии.

— Еще столько же вы получите после моего возвращения, — ворковал дон Хуан, тесня мага к арке портала.

— Так, говорите, обратно ждать вас на рассвете?

— Именно так я и планирую.

— В Романию и обратно?

— Именно. И надеюсь, причины моего поведения вас не интересуют.

Мэтр Тодо размышлял в этот момент вовсе не об этом, а о том, что он скажет сменщику, делиться с которым вовсе не хотелось. Борьба между жадностью и честностью завершилась поражением последней, и маг по-деловому вопросил:

— Только вас или еще кого-то?

— У меня при себе только пара почтовых голубей. Это важно?

— Да, придется немного перенастроить пентаграмму. Переброска живых существ…

— Приятно иметь дело с мастером! — Еще две монетки поменяли владельца. — Видимо, о том, что мне хотелось бы сохранить события сегодняшней ночи в тайне, я могу даже не упоминать?

Мэтр Тодо кивнул.

— Я обязан открыть двери храма с первыми лучами солнца. Вы должны успеть до рассвета.

Дон Хуан отнесся к предупреждению со всей серьезностью.

Ночь шла своим чередом. Теплый ветерок ворошил документы, покрывающие письменный стол. Дон Акватико сидел в удобном кресле и внимательно рассматривал расположившегося напротив человека. Встреча этих двоих представлялась лишь пустой формальностью. Вопреки обыкновению, собеседникам сегодня друг от друга ничего не было нужно. Гость и хозяин. Вежливое приветствие, витиеватый ответ — и все, каждый из них отправится заниматься тем, что его действительно интересует.

— Рад приветствовать вас в своем скромном жилище, князь.

— Безмерно благодарен за ваше любезное приглашение, — ответил валашский Дракон, криво улыбнувшись. — Вижу, вы в добром здравии.

— Да уж, время идет… С нашей последней встречи вы возмужали, я постарел, и только Кордоба стоит, как и стояла.

— Неужели? Мне показалось, что ее величие несколько пошатнулось.

— Ах, вы говорите о недавнем землетрясении? Вам ли не знать, что в местах скопления силы такое случается.

Взгляд синих глаз князя рассеянно перебегал с предмета на предмет, остановившись, наконец, на подвеске, лежащей на столе у пузатой серебряной чернильницы.

— Вижу, донья Ягг уже засвидетельствовала вам свое почтение?

— Вы имеете в виду донью дель Терра? Да, мы мило с ней побеседовали буквально полчаса назад.

— Ах вот как…

— Она поведала мне о последних мгновениях моей бедной сестры и передала эту вещицу. На удивление, подвеска полна силы…

Дон Акватико провел ладонью над синим сапфировым шариком. Комнату заполнили сполохи разноцветных радуг. Дракон саркастически изогнул бровь.

— Донья дель Терра при всем желании не смогла бы черпать силу из этого артефакта.

— Мне показалось, она его наполнила. Сила ветра благородной Лутеции необычайно сильна, даже сейчас, когда ее способности ограничены таким варварским способом…

Застывшее лицо князя побледнело. Дон Акватико с удовольствием подумал, что в этом мире существуют вещи, способные взволновать эту глыбу льда.

— Кстати, — гранд воды сменил тему разговора, — для нас большая удача, что вы решили нанести нам визит именно в это время. Нас взволновали слухи о недоразумении, возникнем у доньи дель Терра на континенте. И мы намеревались отправиться в Шегешвар, чтобы вы подтвердили отсутствие претензий на руку моей будущей невестки. В этом случае вам не пришлось бы покидать своих владений.

— Мне захотелось развеяться, — равнодушно произнес Дракон. — Власть очень утомляет.

— Мне ли об этом не знать…

Беседа уже продолжалась дольше, чем требовали формальности, но никто из собеседников не собирался ее прерывать. Заглянувший в кабинет слуга шепотом напомнил гранду о необходимости переодеться к ужину. Дон Акватико, покряхтывая, поднялся из кресла.

— Ну, раз все так удачно сложилось, давайте сегодня же оформим все разводные документы, чтобы вы могли продолжать развлечения, не отвлекаясь на скучное крючкотворство. Говорят, в Кордобе появилась новая театральная труппа. Молодые люди в восторге от их представлений. Полюбопытствуйте, кто-нибудь из моих придворных дам с удовольствием составит вам компанию.

— Непременно, — рассеянно отвечал Дракон. — Дамы Акватико во все времена славились красотой.

— Я сообщу Лутеции о наших планах, и после ужина мы все вместе соберемся в этом кабинете для оформления бумаг.

— Жду с нетерпением, — улыбнулся Дракон, отрывая взгляд от письменного стола.

Дон Акватико с опозданием подумал, что при беседах подобного рода важные документы лучше прятать.

Альфонсо ди Сааведра отлетел от меня со скоростью выпущенного из арбалета болта. На щеке алькальда расцветало алое пятно.

— Боюсь, что в этом вас уже опередили, кабальеро!

Ладонь горела; пощечину такой силы я, кажется, давала впервые.

Ну кто мог вообще представить, что прекрасный, почти семейный ужин закончится этой пошлой сценой? Я была довольна жизнью и сыта. Агнешка блистала, хотя особой необходимости в этом блеске не было. За огромным столом присутствовало от силы человек семь. Сам дон Акватико, несколько приближенных к нему персон — мужчин пожилых и не очень приветливых, донья Акватико — официальная супруга гранда, мы с Агнешкой, дон ди Сааведра (так сказать, официальный бастард дома воды) и лучащийся от самодовольства Влад Дракон, удачно расположившийся на дальнем от меня конце стола. Я в его сторону даже не смотрела, увлеченная беседой с обходительным алькальдом. Мы говорили о корриде, о введении нового королевского налога, о возможности снятия запрета на морское сообщение с островом. Дон ди Сааведра мыслил здраво и мысли свои излагать умел. Я слушала его, иногда забывая жевать. Как впоследствии оказалось, вести себя нужно было на порядок скромнее. Сразу после десерта меня твердо взяли под руку, оттеснили к окну и, предусмотрительно опустив тяжелое драпри, чтобы скрыть от посторонних взглядов, наградили страстным поцелуем. Алькальд любил — как сражался. Он набросился на меня с таким неистовством, что я растерялась.

— Пустите, — бормотала я, упершись ладонями в его грудь. — Я не хочу…

— Захочешь! — Он легко покусывал мою шею. — Какая ты сладенькая…

Я уворачивалась изо всех сил, но закуток был таким крошечным, что свободы маневра у меня было немного.

— Со мной все будет иначе, чем с твоим валашским дикарем, — продолжал шептать алькальд. — Я сделаю тебя женщиной.