Онлайн книга «Искатель»
|
– И вы точно не знаете, откуда она взялась? Она прикусила губу. – Думаю, они привезли ее из какого-то путешествия. – Путешествия? – Полета. В свое время они работали на разведку и, как правило, вместе участвовали в исследовательских экспедициях. – Вы точно уверены, что ее привезли из полета? Она пожала плечами: – Ручаться не стану, господин Бенедикт. Учтите, что меня могло еще не быть на свете. Мне было года два, когда они ушли из разведки. – В котором году? – Примерно в тысяча триста девяносто втором. А что? Это имеет отношение к делу? – Они летали еще куда-нибудь? Не по заданию разведки? – Да, – улыбнулась она. – Мы много путешествовали. – Где вы бывали, если не секрет? Делия села на небольшую кушетку, возникшую перед ней. – Не знаю. Не помню никаких подробностей. Где-то очень далеко. Не уверена даже, что мы куда-нибудь высаживались. – В самом деле? – Да. Мне это всегда казалось странным. Однажды мы были на станции. Для маленькой девочки – очень увлекательно. – На станции? – Да. – А на какой, не знаете? В ее голосе вновь проступило раздражение: – Понятия не имею. – Именно на станции? Вы уверены? – Да. Она находилась в космосе. Что еще это могло быть? – Большая станция? Населенная? – Не помню: столько лет прошло. Впрочем, я, кажется, даже не покидала корабль. – Почему? – Не знаю. Воспоминания путаются. Мне хотелось сойти с корабля, но они… – Делия замолчала, роясь в памяти. – Странно. Честно говоря, я так и не поняла. Мне сказали, что детям там делать нечего. – Вы правы. Действительно странно. – Так мне это запомнилось. Но я всегда считала, что дело было в другом. Непонятно. – Вы видели станцию? – Да, я ее помню. Большой, длинный цилиндр. – Она улыбнулась. – Отчего-то он показался мне страшным. – Что вы еще помните? Необычные сооружения, например? – Не помню ничего такого. – Вы причалили к доку? – Не знаю. – Как насчет огней? Вы видели огни? Некоторые станции рекламируют отели и прочие услуги с помощью светящихся надписей, видных издали. – Да, там были огни, господин Бенедикт. Светящиеся пятна, которые скользили по всей станции. – Ладно. Во время разговора Алекс просматривал сведения о семье, которые предоставил ему Джейкоб. – Во время схода лавины вы были с родителями? – Да. Мне повезло. Мы были на лыжном курорте в горах Каракас, когда случилось землетрясение и склон пополз вниз. Погибло несколько сотен человек. – Страшное переживание для маленькой девочки. Она отвела взгляд: – Выжили лишь несколько постояльцев отеля. – Она глубоко вздохнула. – Кража, о которой вы говорите, случилась примерно за год до нашей поездки туда. Я взглянула на экран. После катастрофы девочку взяла к себе тетя, и они поселились на острове Святого Симеона. – Госпожа Кейбл, – спросил Алекс, – что случилось с вашим домашним имуществом? С вещами, принадлежавшими вашим родителям? – Понятия не имею. Никогда больше их не видела. – Ладно. – Впрочем, нет. Тетя Мелисса, которая взяла меня к себе, кое-что сохранила. Хотя вряд ли многое. Алекс наклонился вперед: – Могу я попросить вас об одной услуге? – О какой же? – Если будет возможность, посмотрите, нет ли среди ваших старых вещей чего-нибудь, хотя бы отдаленно похожего на ту чашку. Предметов с английскими надписями. И вообще чего-нибудь необычного. – Хорошо. – Спасибо. – Господин Бенедикт, еще кое-что. – Да? – Когда родители собирались переходить с корабля на станцию, мама кое-что сказала отцу, думая, что меня нет рядом. Она сказала, что ей страшно. Я просмотрела информацию об Уэскоттах. Адам получил диплом математика в Тернбулле, небольшом колледже на Западе, а затем защитил докторскую по астрофизике в Юли. От научной работы он отказался, предпочтя ей карьеру в разведке. Так делали многие ученые, которых интересовали не столько собственная репутация или серьезные исследования в их области, сколько возможность приблизиться к звездам и побывать на планетах, которые никто еще не видел. Обычно ученых сложно причислить к романтикам, но к этим ребятам подобное определение вполне подходило. За те два года, что я пилотировала корабли разведки, я встречалась с некоторыми из них – неисправимыми энтузиастами. Обычно экспедиция обследует от восьми до десяти звезд. Влетаешь в каждую из систем, изучаешь центральную звезду, собираешь о ней больше информации, чем кто-нибудь когда-нибудь захочет воспринять, а при наличии планет осматриваешь и их – особенно те, что находятся в пригодной для жизни биозоне. На выпускной фотографии Адама, сделанной в Тернбулле, ему было двадцать два. Симпатичный парень, с каштановыми волосами, голубыми глазами и самоуверенной улыбкой. Не важно, отличался он блестящими способностями или нет: сам он не сомневался, что добьется своего. Я раскопала все, что смогла. Адам Уэскотт за работой в Центральной лаборатории обработки данных, Кармель. Уэскотт поднимается на борт «Ламли» – его первый полет на межзвездном корабле. Я нашла видео, где тринадцатилетнему Уэскотту вручали премию Первопроходца. Он скромно улыбался, словно сознавал, что он – лишь один из многих. Форма сидела на нем как влитая. Сияя от радости, он принимал награду из рук взрослого, тоже в форме. Камера повернулась, и я увидела других людей: пятнадцать подтянутых мальчишек в отутюженной форме и взрослых, которых было втрое больше, – гордых покровителей маленькой группы Первопроходцев. Судя по транспаранту на стене, дело происходило в помещении Общества высокой философии: видимо, оно финансировало корпус Первопроходцев. Я даже услышала его голос. «Спасибо, Гэри, – сказал он и тут же поправился: – Господин Страйкер. – Улыбнувшись публике – мол, все мы знаем, что на самом деле он добрый старина Гэри, – мальчик достал из кармана листок бумаги, развернул его и поморщился. – От имени корпуса хочу поблагодарить всех покровителей, господина Страйкера и общество, – прочитал он. – Мы благодарны вам за помощь. Если бы не вы, нас бы здесь не было». Путь его только начинался. Дальше был Адам средних лет, сидевший за столом и наблюдавший, как Джей Биттерман получает премию Карфакса. Адам на торжествах по случаю юбилея политика, с которым его связывали мимолетные отношения. |