Онлайн книга «Веер»
|
Словно услышав мои мысли, Марта сказала: – Я иногда думаю, что каждый мир веера населен людьми. Только не всегда мы их видим. Может быть, иногда они не хотят, чтобы мы их видели. А если нам ничего не нужно от мира, так мы ведь и не ищем… Она подошла к третьей двери, постояла в задумчивости. Потом спросила: – Ты бывал в Антике? – Нет. Слышал немного. – Смешной мир. – Она фыркнула. – Далеко не высовывайся, если выйдешь из двери – местные тебя заметят. За третьей дверью был день. Солнечный и теплый. Дверь выходила на узкую улочку, где стояли каменные дома – не из кирпича сложенные, а именно из камня, надежно, но грубо, с узкими щелями то ли незастекленных окон, то ли бойниц, то ли вентиляционных отверстий. – Торговые склады, – сказала Марта. Это я понимал. Порталы почти всегда открывались в глухих местах, выходящая на площадь дверь в Эльблонг была скорее исключением из правил. Впрочем… ведь моя башня тоже выросла не на задворках Москвы. Видимо, в родном для таможенника мире проход мог открыться в любой точке. А уж потом он врастал в чужие миры осторожно, держась окраин… – А кто заметит-то? – спросил я. – Ну вот, слышишь, идут. Действительно, послышались шаги. Мимо двери, вроде как не замечая ее, прошагали двое – смуглый мускулистый мужчина в свободной белой рубашке и белых штанах и старичок, кутающийся в темный плащ. Оба почему-то были босиком. Мужчина нес на плече длинный серый тубус явно немалого веса и напоминал поэтому гранатометчика из какой-нибудь страны третьего мира, несущего на позицию свой «Вампир» или «Таволгу». Впечатление портил только сверкающий золотой обруч у него на шее – по обручу шел затейливый узор, и украшен он был как бы не бриллиантами. – Кто такие? – зачарованно спросил я. Кроме несчастных обитателей Нирваны и очень похожих на нас жителей Кимгима, я других обитателей чужих миров не видал. – Хозяин с рабом, – сказала Марта. – Здесь рядом склад гробовщика. Видно, человек небогатый, поэтому купил урну для костей хоть и большую, но впрок, без гравировок… да еще и уцененную, похоже. Я покосился на Марту. Ее лицо было абсолютно серьезным. – Раб – это тот, что в золотом ошейнике с бриллиантами? – уточнил я. – Ну да. А что тебя смущает? Богатый раб. – И бедный хозяин? Он что, не может деньги у раба отобрать? – Нет, не может. Здесь очень развитое рабовладение. Здесь раб может объедаться трюфелями, фуа-гра и черной икрой, спать на мягкой перине, иметь слуг и содержать любовниц. – И иметь собственных рабов… – Нет, – резко ответила Марта. – Вот этого он не может. Привилегия свободного. Тут очень странное общество. Я посмотрел в спину могучему рабу и дряхлому старичку, спросил: – А влезут кости-то в эту банку? – Влезут. Их же перемелют в пыль. Вначале выставят тело на съедение птицам, лисам или рыбам – это уж кто как предпочитает. Потом соберут кости, раздробят и засыплют в этот цилиндр. И уже его водрузят на крыше дома или на кладбище – если дом перейдет не к кровным родственникам. Меня передернуло. – Непривычный мир, – согласилась Марта. – Но как-то живет. Она закрыла дверь и направилась к последней, четвертой. Судя по тому, что Земля-шестнадцать, о которой единственной я спрашивал, была оставлена на десерт, меня ожидало любопытное зрелище. Но я даже не подозревал, насколько любопытное. Здесь было два цвета – красный и черный. Растрескавшаяся черная равнина уходила к удивительно близкому горизонту. То там, то здесь тянулись вверх гладкие, зализанные ветром скалы из красного камня. Пахло серой. Сухой жаркий ветер наметал за порог пыль – черную и красную. Темно-красным, багровым было и небо. Низкое, давящее. На облака это не было похоже, скорее на тугую пленку, натянутую метрах в ста над землей. Временами сквозь багровый полог проблескивали всполохи – будто в небесах кипела беззвучная гроза. – Господи ты Боже мой! – вырвалось у меня. Честно говоря, кроме как воззвать к гипотетически существующему Всевышнему, мне ничего и не оставалось. Нет, конечно, можно было бы еще грязно выругаться. Но не при женщине же… – Я тоже иногда думаю, что это ад, – сказала Марта. Видимо, истолковала мой возглас чересчур буквально. Я покосился на девушку. Она неотрывно смотрела в багровое небо. Облизнула губы – с красно-черной равнины дул тяжелый, иссушающий ветер. Таинственным шепотом сказала: – Однажды я видела… мне кажется, что я видела. Что-то белое падало с неба. Что-то… будто большая белая птица… – Или человек? – спросил я, уже догадываясь, что там она увидела – или придумала. – У людей нет крыльев, – уклончиво ответила Марта. – Ты не пошла, не посмотрела? – Оно было очень большим. Раза в два больше человека. Я испугалась. – Она посмотрела на меня, усмехнулась: – Считают, что Земля-шестнадцать – вулканический мир. Сюда рекомендуют не ходить. Вообще никому. Даже функционалам. Те, кто уходил далеко, – обратно не возвращались. Равнина за дверью ощутимо заколебалась. Вдали медленным, ленивым волдырем вспух и опал белый колеблющийся купол. По одной из красных скал пробежала трещина. У нас в башне землетрясение не ощущалось – и это придавало происходящему еще большую жуть. – Так здесь бывает… – Марта вдруг взяла меня за руку. – Сейчас еще… Над равниной раскатился долгий протяжный вопль. Будто тысячи голосов слились в мучительной и безнадежной жалобе. – Что это? – спросила Марта. – Вот что это? Я сглотнул. Вопль затихал вдали. Чувствуя себя доктором Ватсоном, втюхивающим сэру Генри то, во что он сам не верит, я сказал: – Вулканы иногда издают странные звуки… Марта повернулась ко мне. Некоторое время мрачно смотрела мне в лицо. Сказала: – Я смотрела русский фильм про собаку Баскервилей. Я пожал плечами: – Прости. Но я как-то не верю, что ты открыла дверь в преисподнюю, где падают с небес ангелы, а под землей вопят грешные души. Несколько секунд Марта молчала. А потом – улыбнулась и захлопнула дверь. Сказала: – У тебя крепкие нервы. Почти все ведутся. Особенно если удастся подгадать под гейзер. – Так что там на самом деле? – Выжженная пустыня. Фумаролы. Гейзеры. Вулканы. Дышать очень тяжело. Один… – она помялась, – один ученый сказал, что когда-то вся наша Земля была такой. Но потом тучи развеялись, вулканы затихли. А вот тут почему-то этого не произошло. Мир ни для чего не годный. К тому же фонит. |