Онлайн книга «Веер»
|
Интересно, сколько сейчас времени? За окнами ночь. Но слышны голоса, собачий лай. Часов одиннадцать, наверное. Время выгула собак в московских дворах… Я знал, где нахожусь. В конце концов, в этом доме прошло мое детство. На площадке третьего этажа мы с одноклассником Вовкой первый раз закурили и сошлись на том, что сигареты – дрянь, но надо же быть взрослыми. А после восьмого класса мы с ним же и двумя девчонками выпили там бутылку паршивого сладкого шампанского, после чего я первый раз целовался… вначале с Машей, а потом с Ленкой. Было смешно и почему-то совсем не сексуально. Подойдя к почтовому ящику, я поддел дверцу и открыл ее без ключа. Достал свежий номер «Комсомолки» – отец упрямо выписывал газету домой, а не покупал в киосках, как все нормальные люди, рекламный проспект супермаркета «Грошик» и листок с предложением подключить интернет от «Корбины-телеком» по льготным условиям. Я поискал глазами картонный ящик, который обычно стоял тут для всякого мусора, но его не нашлось. Пришлось рекламу засунуть в карман. Вызвав тот лифт, что работал, я поднялся на восьмой этаж. Постоял у дверей, прислушиваясь. Потом позвонил. Заливисто залаял Кешью, отрабатывая свою функцию. Щелкнули замки. У замков простая работа. Всунули ключ, проверили, тот ли, повернулся… Так бы и людям – по-простому. – Кирилл? – Отец стоял в дверях в одних семейных трусах и майке. – Что ж ты без звонка? Заходи, сына… Кешью клубком выкатился на лестницу, запрыгал у ног. Я подхватил его и вошел. – Принарядился, я вижу. – Отец внимательно осмотрел меня. – В Хохляндии, что ли, джинсы купил? – Ага, там дешевле оказались, – согласился я, стаскивая с ног ботинки. Язык Кешью ходил по моему лицу, время от времени пес недовольно фыркал. Отец картинно принюхался: – Ты пил, что ли? – Чуть-чуть. В поезде. Вышла мать в халате. Тут же высказала: – Да на тебе лица нет. Похудел. Есть будешь? – Я поел. – Я так и стоял, задумчиво глядя на родителей. – Я пойду, наверное. Я за Кешью зашел. Денег немного одолжите на такси. А то я поменять не успел, а обменники закрыты. – Ты что, Кир, и чая не выпьешь? – возмутилась мать. – Может, у нас ляжешь? От тебя водкой несет. – Да я нормально, мам, – запротестовал я. – Ну чай выпью, да. Только быстро. Мать пошла на кухню, недовольно ворча вполголоса. Отец внимательно разглядывал меня. – Как-то изменился, Кирилл. – Что-то не так? – Будто повзрослел. – Папа, куда уж больше, мне не десять лет! Может, постарел? – У тебя глаза стали серьезными. – Отец вздохнул, забрал из моих рук газету. – Пошли пить чай. Заходишь раз в три дня… – В три дня? – тупо спросил я. – Ну ты когда в свой Харьков-то поехал? Три… нет, четыре дня. Тем более. Мать знаешь как скучает… – Четыре дня, – задумчиво сказал я. – В поездках… время по-другому идет. Мне казалось, я очень давно вас не видел… Чай был вкусный, свежий. Мать никогда не заваривает пакетики, только в чайнике. Говорит, что от пакетиков пахнет бумагой… Я послушно пил чай, ел какой-то приторный тортик. Кешью улегся у ног, сунул нос в мои носки, недовольно чихнул, но все-таки свой пост не покинул. – У тебя подруга, что ли, в Харькове завелась? – мимоходом полюбопытствовал отец. Этот вопрос они явно обсуждали, когда я ни с того ни с сего (в их понимании) сорвался из Москвы, сбросив на них собаку. – Да нет, не подруга, скорее боевой товарищ. – Я усмехнулся. Мать, до тех пор бдительно следившая за мной – не слишком ли сильно я подшофе, не уложить ли меня в гостиной на диване, – встрепенулась: – Что еще за «боевой товарищ»? Ты что, связался с какими-то неформальными организациями? Я поперхнулся чаем. В некотором смысле мать попала в самую точку. – Да нет, мам. Это так, фигура речи… – Не дергай ты его, – сказал отец. – Сын у нас не дурак, стадным инстинктом не страдает. Захочет – расскажет. Дело молодое. Я допил чай, встал. Жалобно попросил: – Ну так как? Дадите на такси? – Дадим, – сказал отец. – А то оставайся? У меня коньячок есть, выпьем еще по рюмочке… – Данила! – В голосе мамы прорезался металл. – Это еще что за полуночный алкоголизм? – Я как врач утверждаю, от рюмки коньяка перед сном… – Он уже свою рюмку выпил! Кирилл, я сейчас деньги принесу. Может, проводить тебя? Или вызвать такси? – Мам, ну со мной же Кешью, кто нападет на человека с таким свирепым охранником! – взмолился я. – А вызывать… ну их, я на улице поймаю, в два раза дешевле доеду… Как ни странно, но ссылка на Кешью их успокоила. Хотя, конечно, главным способом защиты хозяина у Кешью было бы зализывание врага до смерти. На улицу я вышел в своей старой куртке, которую разыскала мать, сообразив, что я «в одной ветровочке». Еще и пришлось выслушать лекцию о том, как легко потерять здоровье и как важно его беречь. На мой взгляд, куртка Дитриша вполне бы сгодилась добежать до дороги и поймать тачку, но я спорить не стал. Кешью, сообразив, что мы идем домой, радостно рвался с поводка. Я стоял в круге света от фонаря и держал поднятую руку. Мне что-то не везло, машины проносились мимо, никто не хотел подзаработать. Наконец, взвизгнув тормозами, остановился потрепанный «жигуль». Я приоткрыл дверцу – и расхохотался. – О, постоянный клиент! – весело сказал водитель-кавказец. – Садись! – Я с собакой, ничего? – Ничего, собака тоже человек. Садись. Я сел в уютное прокуренное тепло, впустив Кешью на заднее сиденье и строго велев лежать. – Там тряпка валяется, лапы ему оботри, – сказал водитель. – Хорошая собака. Породистая? – Ага… Перегнувшись назад, я вытирал Кешью лапы. Машина уже ехала. – Тебе в Медведково, да? Как ты, проблемы свои решил? Помню, ты по всему городу мотался, беда какая-то случилась, да? – Было дело, – согласился я. – Да и не решил ничего, если честно. Так, решаю… – Всех проблем не решить, – философски сказал водитель. Я достал сигаретную пачку. На дне болталось две папиросы. – Будете? – спросил я. – Табак простой, но издалека привезенный. У нас не достать. – Угости, если не жалко. Кешью сзади чихнул, высказываясь и о курении вообще, и о курении папирос в машине. – Хороший табак, – вежливо сказал водитель. – Крепкий. |