Онлайн книга «Веер»
|
Я посмотрел на Котю и покрутил пальцем у виска: – Какие еще гетеры? – Древнегреческие! – Котя забрал листки. – Работа у меня такая… – Знаю я твою работу. – Что вчера у Мельникова случилось? – спросил Котя. – А ты ему не звонил? – поинтересовался я. – Сам-то что помнишь? – Звонил, – ответил Котя с достоинством. – Он считает, что я к нему зашел один и мы говорили о литературе. Я тоже это помню. И все. – Как я тебя на выходе из подъезда остановил? Котя покачал головой. – Пошли сядем, разговор долгий будет. Мы взяли по бутылке пива (Котя хмыкнул, когда я без вопросов купил ему его любимую «Оболонь», а себе – нормальный «Туборг»), и я начал рассказ. Ничего не утаивая. И как купил нож, как подстерег Наталью Иванову, как она зарезалась… – Ты уверен, что это не ты ее ударил ножом? – не выдержал Котя. – Уверен. Я стоял с ножом в руке, хотел скотч разрезать… – Невозможно прыгнуть на нож так, чтобы зарезаться! – подозрительно сказал Котя. – А ты пробовал? Котя замолчал. Когда я дошел до милиции, освободившей меня из-под стражи, Котя занервничал. – Слушай, Кирилл, вот это никак не возможно! – Но так оно и было. – Было, не было… – Котя задумался. – Говоришь, тебя били? – Я думал, ребра сломают. Несколько раз так пнули… – А сосед тебе в глаз засветил? – Ну да. – Ты в зеркало на себя смотрел? – А что такое? Котя ухмыльнулся. – Ничего! В том-то и дело. У тебя лицо свежее и довольное. Будто ты неделю на курорте провел. А ребра болят? Я подумал и расстегнул куртку. Подтянул свитер. – Никаких следов, – констатировал Котя. – Ты меня извини, но так не бывает. Если тебя избили ногами, то хотя бы синяки наутро останутся. Спорить с ним было трудно. – Слушай дальше, – сказал я. – На этом чудеса не кончились. – После ментов, которые тебя отпустили, больших чудес случиться не может, – скептически произнес Котя. Через десять минут я закончил рассказ про башню и ехидно спросил: – Как оно? Удивительнее ментов? – Где эта башня? – спросил Котя. – Вон, – показал я. Котя снял и протер очки. Сказал: – Это старая водонапорная башня. – Да, конечно. С виду. – И ты можешь меня туда провести? – Ага. – Пошли. – Он решительно поднялся. – Хотя я совершенно убежден, что дверь не откроется или внутри башни не окажется ничего странного… Если честно, этого боялся и я. Откуда мне знать, могу ли я провести кого-то с собой? Быть может, проход между мирами работает только для меня. Это даже было бы логично. Но дверь в башню открылась. И внутри все было именно так, как я запомнил. Винтовая лестница на второй этаж, пять дверей. – Офигеть, – сказал Котя, озираясь. – Ты видишь то же самое, что и я? Качественный ремонт, винтовая лестница наверх… – Да. – Покажи мне ту дверь! – велел Котя. – Ту, в Кылгым! – Кимгим, – поправил я. Подошел к двери и, еще не открывая ее, понял, что все в порядке: металлическая ручка была ледяная. Шел снег. Небо затянуло плотным покровом туч, и нам на головы ложились легкие белые хлопья. В окнах заводов (хотя с чего я решил, что это заводы?) света не было, звуков тоже никаких не доносилось. Следы от почтового экипажа давно засыпало снегом. – Вот оттуда приезжал почтальон, – сказал я. – На тильбюри. – Интересно, – сказал Котя и покосился на меня. – Тильбюри, говоришь? Я пожал плечами. Содрал с фотоаппарата целлофановую обертку и сделал несколько снимков. Крошечная вспышка помаргивала, пытаясь подсветить местность. Впрочем, пленка – 400 единиц, снимки должны получиться. – По всем признакам – параллельный мир, – сказал Котя. – А? Более отсталый, чем наш. Верно? – Ну… похоже. – Пошли в дом. – Котя вдруг посерьезнел. – Теперь веришь? – спросил я, задвигая засов. – Верю, верю… – Котя подергал остальные двери. – Все закрыто… Черт побери! Какие дела… Он заметался по комнате, прижимаясь к дверям ухом, простукивая их, чуть ли не обнюхивая. Потом принялся изучать деревянный пол. – За ночь изменился, – сказал я с гордостью, будто это я сам, лично, за одну ночь настлал тридцать квадратных метров массивной доски. – Лиственница, – сообщил Котя. – Лаком не пахнет. А залакировано уже после укладки! – Вот такая беда и на моей квартире была, – подтвердил я. – Никаких следов ремонта. – Изменилась реальность… – с чувством произнес Котя. – И все изменились вместе с реальностью, один ты остался неизменным! – Пошли наверх? – гостеприимно предложил я. – Там еще веселее вид. – Или же наоборот, – продолжал размышлять Котя, идя за мной. – Реальность неизменна, а изменился ты. Потому и воспринимаешь обычные вещи как неожиданные… – Это эвфемизм к слову «спятил»? – спросил я. – А ты не знаешь, в каждой заброшенной водонапорной башне произведен евроремонт? Котя только вздохнул. На втором этаже он тоже минут пять изучал обстановку. Таращился в окна, осматривал мебель. Обжигаясь, выкрутил одну лампочку и долго изучал цоколь. Потом вцепился в присланные книги, стал их с интересом проглядывать. Я ему не препятствовал, потихоньку разлил купленный вчера коньяк, нарезал колбасу и сыр. На душе у меня слегка полегчало. Пускай друг меня и забыл, но наши отношения словно бы и не изменились. Наверное, оттого, что я-то знал, как с ним общаться, какие слова лучше говорить и как поступать. – Что-то не сходится… – Котя отложил книги и задумчиво посмотрел на меня. Без особого интереса взял коньяк, пробормотал: – Только для снятия стресса… – И что не сходится? – спросил я, когда мы выпили. – Все не сходится. Вот смотри, что мы имеем? Ты – обычный молодой московский парень. Занимаешься какой-то ерундой, живешь в квартире, подаренной родителями, не женат, детей нет. Уникальными талантами не отмечен. Верно? – Верно, – признал я. – В твоей квартире поселилась чужая баба, у тебя исчезли все документы, тебя забыли друзья и родные. Ты подозреваешь во всем этом чью-то злую волю – и пытаешься допросить злодейку, отнявшую твою квартиру. Она внезапно кончает с собой. Тебя арестовывают, но забывчивость ментов прогрессирует, и тебя отпускают. |