Онлайн книга «Веер»
|
– Нас на занятиях по философии учили, что от одного человека ничего не зависит. – Василиса усмехнулась. – Так гласит марксизм-ленинизм… Впрочем, ты и предмета такого не знаешь, Кирилл. – Я бы не стал доверять марксизму-ленинизму, – обиженно сказал я. – Особенно после развала СССР. Василиса захохотала. С аппетитом откусила половину тульского пряника. – Да и я не верю, Кирилл! Почему бы и нет? Один человек меняет один мир. Легко! Вот остальное – ерунда какая-то, уж извини… – Почему? – возмутился я. – Если твои арканцы… – Они не мои! – Если арканцы так легко просчитывают судьбы миров – вот этого убрали и мир стал другим, то им вовсе не нужны планеты-полигоны. Лаборатория, эксперименты – они для тех случаев, когда посчитать нельзя! А тут выходит, что арканцы все просчитывают на десятилетия вперед. И как сделать мир без технологий, и как сделать мир с технологиями. Тут у нас будет религия, тут наука, тут хиромантия и сбоку бантик… Хорошо, верю! Но тогда никакие эксперименты им не нужны! Я развел руками: – Василиса… что знаю, то и рассказываю! – Все сложнее. – Она упрямо покачала головой. – Все сложнее, Кирилл. – Согласен, – кивнул я. – Есть еще кое-что. Я думаю, что Аркан – вовсе не самый главный мир. Вот ты бы нумеровала кучу миров, включая свой, самый главный? Ты бы свой как обозвала? Тот, о котором другим и не стоит знать. Земля-один? – Вообще никак бы не называла. Свой – он свой и есть. По определению. Тем более если это тайна. – Вот! А они себя зовут – Земля-один! Значит, есть еще один мир! Земля-ноль! Вот они-то и есть главные кукловоды. Жители Аркана – это всего лишь исполнители! К моему глубокому огорчению, Василиса отреагировала на мою гениальную догадку более чем прохладно. – И что? Да хоть бы был еще и мир Минус Один! Ничего в ситуации не меняется. Самое главное – зачем? Кому это нужно – десяток планет, на которых совершенно разные общества? Эксперименты по созданию разных социумов? Сразу видно гуманитария. – Василиса улыбкой смягчила свои слова, но крыть мне все равно было нечем. – Я не гуманитарий, – обиженно пробормотал я. – А кто? – Да вообще никто… хрен с горы… приказчик в компьютерной лавке… – Поднявшись, я прошелся по комнате. – Василиса, ну все равно – Аркан выполняет роль управляющего над всеми мирами. А кому и для чего это нужно… ну, вопрос… – Я больше на другую тему думала, – сказала Василиса. – Кому я сдалась – функционала из меня делать? Какой из меня таможенник? У меня даже двери открылись – никому не нужные… Вот ты говоришь, нас выдергивают из мира – и мир меняется… Не верю! Путина выдерни – изменится! Папу Римского! Пелевина какого-нибудь… Джонни Деппа… Элтона Джона… Да хоть бы и Диму Билана! Есть люди, от которых и впрямь что-то зависит. А от меня? И от тебя… уж не обижайся. – Из меня таможенник хороший получился, – с неуместной гордостью сказал я. – Очень хорошие двери открылись. Только мне так кажется, этого никто не ожидал. – Значит, не для того нас выдергивали из жизни, чтобы мир изменился, – сказала Василиса. – Тут что-то другое, Кирилл. Вот в этом тебе и надо разбираться. – Мне? – Я присел на подоконник. За спиной барабанили по карнизу дождевые капли. – А кому еще? – спокойно сказала Василиса, поворачиваясь ко мне. – Я, помнишь ли, к этому зданию привязана поводочком. Восемь километров семьсот четырнадцать метров. Вычислила на досуге… Отойду на это расстояние – сдохнет моя функция. Стану я самым обычным человеком. Вот только меня никто не вспомнит, Кирилл. Стану бомжевать, спать в теплотрассах, научусь одеколон пить… – Меня вспомнили, – сказал я. – И родители, и друзья. – С тобой вообще все непонятно, – сказала Василиса. – Как ты сумел победить акушерку? А этого, куратора? – Не знаю. – Я невольно покосился на руку. И заслужил еще одну ироническую реплику: – В кольца всевластья не верю. Сама их ковала, когда фильм модным был. Тут дело не в кольце, в тебе… – С чего мне начать, Василиса? – спросил я. – Помоги. – Почему я? – У меня больше нет друзей-функционалов. Василиса хмыкнула: – Друзей… Я благоразумно промолчал. – По всему выходит – тебе надо пробраться в Аркан. И там уже искать разгадку. Но дверей-то туда нет! – Должны быть. Только их держат в тайне. Кто-то же перебросил полицейских из Аркана в Орел! – Я спрыгнул на пол. Поглядел в окно – то самое, что запомнилось мне при первом визите. – Да уж, на поезде они приехать не могли, – фыркнула Василиса. – Я думаю, что на поезде они приехали из Орла в Харьков, – сказал я, глядя на тихую осеннюю улочку. Дождь за окном припустил вовсю, и крепкие парни в одинаковой одежде достали черные зонтики. Тоже одинаковые. Они полукругом стояли у башни и молча смотрели в окно. Прямо мне в глаза. Я отступил от окна. Медленно сдвинулся в сторону. Все тот же пристальный взгляд. Никто не шевельнулся, не мигнул. – Они меня видят? – спросил я. – Нет, – отозвалась подошедшая Василиса. – Стекло только изнутри прозрачное. – Все равно… знают, что я тут. – Или предполагают. Если они тебя искали на поезде, то знают, куда направляешься. У тебя много знакомых в Харькове? – Только ты. Василиса еще раз заглянула в окно и нахмурилась: – Кого-то ждут. – Полицейского? – предположил я. Василиса не стала отвечать на этот риторический вопрос. Окинула взглядом комнату – и спросила: – Нирвана или Янус? – Янус? – не понял я. – Земля-четырнадцать. Зимой морозы, летом жара. Люди там не живут. Я все понимал. Рассчитывать на то, что Василиса откажется впускать полицейского, когда тот рано или поздно придет, не стоило. Да я бы и сам об этом не попросил: придет еще одна акушерка и просто уничтожит функцию Василисы, эту маленькую, никому не нужную таможню между Землей, Нирваной и Янусом… – Очень не хочется выбирать Янус, – сказал я. – Он плохо рифмуется. Василиса, ты можешь меня спрятать в Нирване? Василиса посмотрела на окно, за которым было лето. – Ты сразу отрубишься, – сказала она. – Ты ведь больше не функционал… Могу попросить местных спрятать тебя в поселке. Они уже неплохо научились заботиться о новичках. Но если полицейский решит проверить… – Он решит, – кивнул я, вспоминая, как Цай – полицейский из города Кимгим – преследовал Иллан в Заповеднике. Впрочем, тогда Иллан удалось уйти. |