Онлайн книга «Грязные улицы Небес»
Добравшись до лифтов, я увидел, что кабина с Казимирой уже достигла второго этажа. Оставалось надеяться, что она спускалась в фойе. В противном случае я мог позже поискать ее на нижних этажах. Забежав в другую кабину лифта, я нажал на нужную кнопку, провел в нетерпенье несколько секунд и, когда дверь открылась, с трудом протиснулся через толпу пьяных демонов. Они с хохотом мешали мне пройти. Каз в фойе не было, поэтому я побежал к главному входу. Автоматическая дверь открылась не сразу. Я чуть не разбил себе нос о стекло. Но мне удалось заметить длинные ноги графини. Она пересекала небольшое пространство между служебной и гостевой парковками. Воспользовавшись тем, что никто не обращал на меня внимания, я побежал за ней следом и догнал ее на углу здания, где она остановилась, ожидая кого-то. Естественно, этим «кем-то» был не я. Сильный запах залива ударил мне в голову. Со стороны берега доносились крики чаек. Я не выходил из отеля с тех пор, как прошел регистрацию, и почти забыл, что мы находились в Сандпоинте. Когда она увидела меня, ее плечи поникли, словно от удара в живот. Но как только я приблизился, она выпрямилась и отступила на пару шагов. Моя куртка была застегнута лишь наполовину, открывая обнаженную грудь. Туфли едва держались на ногах. Наверное, я выглядел, как сексуально озабоченный бродяга. — И что теперь? От ее холодного тона у меня на коже появились мурашки. — Каз, я не верю, что ты ушла бы от меня по собственной воле. — Тебе не понять моих желаний, Бобби. Ты напрасно думаешь, что знаешь меня. Я совершенно иная. Она говорила это с терпением мудрой матери, уставшей от капризов ребенка. — Я в миллион раз хуже, чем ты можешь себе представить. Века, проведенные в адских ямах, превращают людей в чудовища. Она засмеялась. Мне было больно слышать ее смех. — Меня сломали сотни лет назад, когда навечно осудили за убийство мужа. — Чушь! Ты не такая… — Не такая? Думаешь, секс с тобой сделал меня особенной? Повзрослей, мальчик Доллар! Она оглянулась через плечо и посмотрела на большую черную машину, которая отъехала от главного входа отеля. — О, черт! Она схватила меня за грудки и толкнула в тень здания. Машина остановилась у тротуара в десяти ярдах от нас. Я увидел на переднем сиденье силуэт высокого мужчины с белокурыми волосами. Это был Элигор. — Ты уедешь с ним? У меня возникла мысль, что визит графини в мой номер мог быть идеей инфернального Герцога. Возможно, Каз лишь выполняла приказ Элигора, который хотел отвлечь противника перед последним смертельным ударом. Хотя в те мгновения меня не волновали его планы. Он мог бы выстрелить мне прямо в сердце. Не в первый раз за этот вечер. Я даже забыл, что у меня тоже имелось оружие. — Конечно, с ним. Неужели ты еще не понял? У меня нет другого выбора! — Он вернул себе золотое перо? Каз покачала головой. Она по-прежнему прижимала меня к бетонной стене. — Проснись, Бобби! Это реальная жизнь, а не детективный роман. Перо исчезло. Мне неизвестно, где оно сейчас. Я рассказала тебе все, что знала. — Тогда почему он принял тебя обратно? Она снова отступила на шаг. Половина ее фигуры омывалась светом фонарей, расположенных у главного входа отеля. Взглянув поверх ее плеча, я увидел, как Элигор склонился к ветровому стеклу. Он наблюдал за нами. На фоне темного салона его глаза сияли красными огоньками, как будто он был собственной противоугонной системой. Наводит страх на врага, подумал я. — Герцог разрешил мне вернуться, — ответила Каз. — Он хотел узнать о тебе. Всю подноготную. Я ничего не скрывала. Теперь ты счастлив? Я предала тебя, Бобби. Продала тебя ему, как сделала бы любая демонесса. А что ты еще ожидал? — Но наши отношения… — Все это было ложью! Она на миг склонила голову. Когда Каз снова выпрямилась, на ее лице застыло выражение злости и страдания. Я впервые видел у нее такую смесь эмоций. — Нет, мы, конечно, славно порезвились. Я говорила тебе, что мне нравятся студенты. Я надеялась, что ты научишь меня чему-то новому… или что мне удастся показать тебе какие-то фокусы. Но я ошибалась. Ты носишь свое тело слишком долго. Ты ничем не отличаешься от других ангелов и демонов, утративших наивность. Твое человеческое отвращение формирует в тебе неправильное мировоззрение, и ты позволяешь ему дурачить себя. Она отступила на шаг и полностью вышла под свет фонарей. — Прощай, Бобби. Она повернулась к черной машине. — Но я люблю тебя, Каз! Мои слова были настолько громкими, что даже чудовище, ожидавшее графиню за тонированными стеклами, наверное, услышало их. — Меня не волнует ни Ад, ни Небеса. Я просто хочу, чтобы мы были вместе. Она не двигалась несколько долгих мгновений. Я даже подумал, что ход времени остановился. Затем графиня вернулась и схватила меня за лацканы куртки, словно хотела встряхнуть, как тряпичную куклу. (Примерно так же я планировал поступить с ней, когда этим вечером она вошла в мой номер.) Каз рванула куртку с такой силой, что чуть не порвала ее. Она встала на цыпочки и поднесла рот к моим губам. Я чувствовал тепло ее дыхания и холод белой кожи. Графиня посмотрела мне в глаза. Клянусь всей славой Небес, я не мог понять, о чем она думала. Мне только удалось прошептать три слова: — Я люблю тебя. Опалив меня беспомощным взглядом, она отвернулась и со злостью сказала: — Тогда ты просто дурак! Каз оттолкнула меня и зашагала к машине. Дверь открылась, словно с помощью магии. Графиня забралась внутрь, и черный седан, отъехав от тротуара, умчался в ночную мглу. Я стоял на том же месте несколько минут, наблюдая, как огни задних фар постепенно уменьшились и затем исчезли в тумане залива. Мне не давала покоя глупая мысль: зачем на дорогую копию маяка потратили столько денег, если с самого начала не предполагалось включать его чертову лампу? Внезапно я почувствовал что-то странное на груди. Мои пальцы неосознанно ощупали кожу, выискивая раны от ногтей, которые могла нанести Казимира. По крайней мере, у меня на несколько дней останутся воспоминания о ней. Я с удивлением обнаружил твердый предмет, который лежал в нагрудном кармане куртки. Вытащив его и поместив на ладони, я сделал несколько шагов к ближайшему фонарю. В моей ладони находилось блестящее овальное украшение со змееподобным холмиком цепочки. Оно походило на маленькое яйцо в гнезде наседки. Повертев предмет в руке, я, наконец, узнал его через завесу мелькавших мыслей. Это был медальон, который Каз носила на шее: вещь, подаренная ей супругом, польским графом (если верить рассказанной истории), в ту ночь, когда она убила его. Но почему она отдала мне столь памятный предмет? В качестве извинения? Или как знак проклятия? На миг я почти впустил в свое страдавшее сердце небольшую надежду — возможно, Каз вручила мне амулет как обещание новых встреч. Или она просто говорила мне, что отказывается от всех прежних обязательств, данных мертвым и живым. |