Онлайн книга «Первый субботник»
|
– Они стесняются, – засмеялась Валентина Викторовна. – Ну не в коридоре же мне их принимать… Зови, зови… Валентина Викторовна скрылась, и через минуту в кабинет осторожно вошли трое молодых ребят и девушка с огромным букетом сирени. – Здравствуйте, Константин Филиппыч, – дружно поздоровались они. – Здравствуйте, здравствуйте, друзья, – весело проговорил Воскресенский, выбираясь из-за стола. – Располагайтесь, не стесняйтесь. – Константин Филиппыч, – быстро заговорила девушка, – разрешите поздравить вас от всего нашего факультета с днем рождения, с юбилеем. Мы вас очень любим и ценим. И очень рады, что нам довелось слушать ваши лекции, быть вашими учениками… А вот это вам… Она протянула ему букет. Константин Филиппыч развел руками, неловко принял цветы и, перехватив узенькую ручку девушки, быстро поцеловал ее: – Спасибо, дорогие, спасибо… я очень тронут… спасибо… Один из ребят развернул бумажный сверток: – А это, Константин Филиппыч, тоже вам от факультетского СНО. Под бумагой оказалась красивая модель молекулы молочной кислоты. Вместо одного из атомов углерода в модель была вмонтирована сделанная из папье-маше голова профессора Воскресенского. Константин Филиппыч разразился хохотом: – Аха-ха-ха! Ну, молодцы! Проказники! Аха-ха-ха! Валя! Иди сюда! Посмотри! Посмотри! Валентина Викторовна быстро подошла к столу, склонилась над моделью: – Боже мой! Как же это вам удалось? А похож-то как! – И главное – вместо углерода! – смеялся профессор. – А действительно, как же это вы так умудрились? Один из студентов сдержанно улыбнулся: – Общими усилиями, Константин Филиппыч. – Ну, спасибо, спасибо… – профессор вертел модель в руках, – я ее теперь на столе держать буду, вот здесь. Он отодвинул стопку бумаг к краю и поставил модель: – Вот так. Ну, а что же вы все стоите?! Садитесь, садитесь! Студенты попятились к двери: – Спасибо, Константин Филиппыч, но нам пора. – Отчего же пора? Куда спешите? – Экзамены завтра. Математика. – Аааа… Ну тогда понятно, – посерьезнел Воскресенский, – математика – дело архиважное. Я, признаться, в ней плоховато разбирался… – Он улыбнулся, рассеянно потер седой висок. Студенты заулыбались. – А может, все-таки чайку выпьете? – спросила Валентина Викторовна. – Нет, что вы. Спасибо. Нам пора. – Жаль. – Ну, заходите хотя бы после экзаменов, – развел руками Воскресенский, – заходите обязательно! А то обижусь! Студенты закивали: – Зайдем. До свидания. Он проводил их до двери. Валентина Викторовна тем временем поставила сирень в красивую синюю вазу. Воскресенский вернулся, насвистывая, потрогал указательным пальцем цветы: – Молодцы какие. Роскошная сирень… – А ребята какие хорошие, – улыбнулась Валентина Викторовна, – и девушка милая. Ты даже руку ей поцеловал… – Ты ревнуешь?! – засмеялся профессор. – Брось глупости говорить. Просто она вся покраснела, испугалась. – Ну да! А я и не заметил. – Зато я заметила. Они посмотрели друг другу в глаза, обнялись и рассмеялись. Константин Филиппыч погладил аккуратную седую голову жены: – Вот и до шестидесяти дотянули. – Осилили, – улыбнулась она. В дверь позвонили. – Наверно, ребята что-то забыли, – засуетился профессор. – Не торопись, я открою… – Пошли, пошли… Он быстро прошаркал к двери, открыл. На пороге стоял рабочий с корзинкой гвоздик. – Товарищ Воскресенский? – Да. Это я. – Это вам. Рабочий шагнул через порог и поставил корзину перед профессором. – Караул! – шутливо поднял руки Воскресенский. – За доставку распишитесь, пожалуйста, – улыбаясь, протянул квитанцию рабочий. Профессор поспешил за ручкой. – Боже мой! Какие чудные гвоздики! – всплеснула руками Валентина Викторовна. – Хорошие цветы, – улыбнулся рабочий. – Давайте я вам их куда-нибудь определю. А то самим неудобно поднимать. – Пожалуйста, будьте любезны… вон туда можно, на тумбочку. Рабочий пронес корзину через коридор и поставил на тумбочку. Вернулся с ручкой Воскресенский, расписался в мятой квитанции и вместе с ней протянул рабочему рубль. – Эээ, нет, – тот спрятал квитанцию и быстро отворил дверь. – Вам за беспокойство. Возьмите. – Так это ж работа, а не беспокойство. Спасибо. До свидания. Он ушел. Профессор покачал головой, спрятал рубль: – Неловко как-то получилось… – Дааа, – вздохнула Валентина Викторовна и обняла мужа, – ну, ничего, ничего. Ты лучше скажи – от кого это такие роскошные цветы? – Это Сергей, наверно, прислал. Или с кафедры. Но мне кажется – Сергей. Константин Филиппыч подошел к гвоздикам, улыбнулся: – Не забыл еще меня. Помнит… – Тебя, Костя, все ученики помнят. – Ну уж, не преувеличивай… – А я и не преувеличиваю. Профессор прошел в комнату, отдернул штору и неловко открыл окно. Теплый июньский ветер ворвался в комнату, заколыхал шторы. – Пух летит, – улыбнулась Валентина Викторовна. – Да. Как снег. – А помнишь, тогда тоже пух летел, после сессии? – Дааа, – грустно улыбнулся Воскресенский и покачал головой. – Я еще в лужу вляпался, помню. Там прямо у остановки была. – Это когда мы трамвая ждали? – Да. Они ведь ходили редко. А ты была в шляпке. Моей любимой. – В сиреневой? – засмеялась Воскресенская. – Да… страшно подумать! Сорок лет назад. И так же пух летел, и люди встречались, шутили, целовались… А пух все такой же. Поразительно! – А как быстро все промелькнуло. – Да. И главное, как много сделано, а кажется – ничего… – Ну, это ты слишком. Ничего! Дай бог каждому так – ничего. Профессор вздохнул: – Ну, Валечка, это все относительно… относительно… |